Отпечаток пальца

Но на следующей неделе, в понедельник утром, Джорджина Грей впервые получила анонимное письмо. Она нашла его, когда спустилась к завтраку, оно лежало рядом с ее тарелкой. К счастью, она первой вошла в столовую, в комнате никого не было, когда она распечатала это послание. Когда впоследствии она вспоминала об этом, то каждый раз радовалась, что поблизости не оказалось свидетелей. Джорджина стояла в столовой, высокая, белокурая, в серой юбке и шерстяной двойке бледно-желтого цвета. В первое мгновение она не поняла, что случилось. Вскрыв дешевый тонкий конверт, она уронила его на стол. В руке остался листок дешевой тонкой бумаги. Бумага была разлинована. Но, несмотря на линейки, буквы скакали вкривь и вкось. Не успела она отметить это, как тут же буквально оцепенела от недоумения. Она видела слова, написанные на бумаге, но не могла вникнуть в их смысл. Ее разум отказывался воспринимать эти фразы, и машинально она перевернула листок, чтобы взглянуть на подпись, но на исписанной небрежным почерком странице не было подписи. Она вернулась к началу и принялась читать с первых строк. На конверте не было ни адреса, ни даты. Не было и обычного обращения к адресату. Письмо начиналось прямо так:

«Вы только и думаете о самой себе, правда, мисс Джорджина Грей? Вас воспитали нежной и ласковой, и вы надеялись, что до конца дней своих останетесь такой же лапушкой. Не тут-то было. Скоро с вами случится такое, от чего вы не придете в восторг. Те, кого всегда унижали, возвысятся, а вы поменяетесь с ними местами. И нечего тогда говорить, что вас не предупреждали, но у вас всегда было все, что душе угодно. Погодите же, вы лишитесь всех благ и будете отчаянно нуждаться. Чем выше заберешься, тем больнее падать, вот что. Вы небось думаете, что люди не замечают, как вы относитесь к своей кузине, — смотрите на нее свысока, покровительственно и дарите ей свои обноски. Так знайте: об этом все говорят, многие просто возмущаются таким отношением. А все потому, что вы ничем не хотите делиться, а еще потому, что она красивее вас и намного способнее, и потому, что Э.Х. и другие теперь тоже так думают. А это вас задевает, вы мучаетесь, разве неправда? Подождите, то ли еще будет! Люди вас осуждают, им не по душе, что одна девушка так обижает и унижает другую девушку только из-за того, что та моложе и красивее ее, а еще из-за того, что вы видите, как Дж. Ф. сохнет по ней и Э.Х. тоже».

Джорджина прочитала все письмо, до последнего слова. Потом вложила листок в конверт. Девушка растерялась. Одно дело — слышать об анонимных письмах, и совсем другое — получать их. Точно так же читаешь в газетах о всяких происшествиях и думаешь, что такое случается только с другими. С тобой такого не может быть. Некоторое время ей понадобилось на то, чтобы привыкнуть к мысли, что это случилось с ней. Все это произошло так неожиданно и выглядело настолько нелепо, как будто ее ни с того ни с сего ударил по лицу совершенно незнакомый прохожий. И ей приходится идти дальше, недоумевая, почему он поступил с ней так, а затем возникает вопрос: кто способен на такой поступок? Кто мог написать ей подобное письмо? Этот человек, конечно, знал и ее, и Мирри, но она представить себе не могла, кто из их знакомых мог опуститься до такой низости. С конвертом в руке она стояла у стола, накрытого для завтрака, и чувствовала себя так, будто заблудилась в потемках.