Отпетые мошенники Галактики

Когда мошенница подняла голову и я увидел её лицо. Признаюсь честно, я несколько удивился. Может быть, даже при этом остолбенел. Может быть. Всякое, ведь бывает. Мне даже пришлось хватануть виски из бокала, который я всё ещё по неистребимой своей привычке сжимал в пальцах. И я, поверьте, хватанул в тот момент виски не для того, чтобы напиться, а только лишь для того чтобы привести себя в чувство. Тем временем по телу моему прокатилась тёплая волна, а в голове появились пошленькие мыслишки, которые я сразу же решительно отогнал.

Да, что и говорить, такой красавицы я ещё не видел! Ни в нашей галактике, ни за её пределами. Ведь чертам лица, которыми наградил господь Бог то создание, что стояло передо мной, могла бы позавидовать половина вселенной.

Под стать лицу было и тело. И я только сейчас это осознал.

— Тысяча метеоритов в брюхо кометы, которая падает на астероид несущийся к планете! — выкрикнул я самое леденящее пиратское ругательство, какое только знал. — Неужто, пластическая хирургия способна на такие чудеса?… Что за кудесник слепил ваше лицо? — бубнил я невразумительно, производя впечатление буйнопомешанного, которому сердобольные доктора запамятовали дать успокоительное.

В горле Хитрого Лиса булькало. Я косноязычил. Чего отродясь за мной не наблюдалось, а лицо моё покраснело так, что, наверное, карминно-красный цвет этот проступил даже сквозь маску, которая, кстати, всё ещё была при мне, а вернее — на мне. А ещё, вернее — на моём лице.

— Оно моё собственное, кретин, — продолжала в своём духе красотка.

Но теперь голос красавицы казался мелодичным и даже, в некотором роде, ангельски звенящим, а все её ругательства отнюдь не портили моего благорасположения к красотке.

Девушка, тем не менее, уверенно подшагнула ко мне и приставила револьвер — куда бы вы подумали? Правильно, к голове. К моей голове. А вернее к моему лбу. Видимо, у красотки были такие рефлексы, а также какие-то свои планы в отношении меня и этой упомянутой мной ранее части тела. И, как я ещё понял, бестия с минуты на минуту собиралась посвятить меня в эти свои мерзкие планы.

В абсолютной тишине, не нарушаемой даже моими истошными мыслями о скором конце, сухо щёлкнул взведенный курок.

— Не хочешь поделиться денежками, как брат, поделишься как покойник, — сказала красавица вслух и по видимому её слова вовсе не были адресованы мне, а были лишь неосознанным озвучиванием чьих-то мыслей. Возможно, её собственных.

Поняв, что я несколько попал, как бы, впросак и цена заблуждений этой мегеры — моя жизнь, я решил поправить своё пошатнувшееся положение и внести хоть какую-то ясность в суть дела.

Стараясь, чтобы голос звучал твёрдо и уверенно, а глаза не бегали, как у нашкодившего кота, я осторожно, будто брёл по минному полю, и от каждого моего движения зависел уровень моей зарплаты, я вкрадчиво и негромко поинтересовался как бы невзначай.

— Кто? Я? — спросил я, с изящной небрежностью смахивая пепел сигары кончиком пальца. — Да я беден как церковная мышь! — возмутился я. — Я бедный и больной. У меня даже пломбы во рту трёхкопеечные.

И я с готовностью открыл рот, демонстрируя его и точно зная, что девка туда заглядывать не будет, ведь всё её внимание было приковано к каким-то мифическим деньгам.

От венерианских матросов, с которыми я как-то напился в портовом кабаке и которые в свободное от докерских дел время подрабатывали в шайках и бандах, я знал, что главное в ситуации, подобной моей, умение тянуть время. Чтобы тебя не шлёпнули впопыхах и сгоряча в первые минуты.

Пусть остынет деваха. Тогда и поговорим.

— А твоя настоящая сестричка? — прошипела фурия. — Ты про неё забыл?

— Я ннне… Я не знаю, где она, — с совершенно искренней сокрушённостью простонал я. — А знал бы, что от того изменится? Ещё неизвестно захотят ли со мной делиться нажитым родственнички.

— Уж это-то я тебе обещаю. Я устрою, — вполне самонадеянно заверила девушка и тут же потребовала: — Чековую книжку! Живо!

Глава XIV

Я поморгал глазами в некотором раздумье, а затем тупо уставился на револьвер, о котором в процессе увлекательной беседы несколько подзабыл.

У меня, конечно, была чековая книжка. Так, на всякий случай. И я действительно носил её с собой, всегда и везде нарочито выставляя напоказ.

Но проблема заключалась в другом. Супердорогая бумага, из которой была изготовлена вещица и все золоченые штампы на ней являлись липой. На первый взгляд чин чином. Не придерёшься. Но только — на первый. Но любая даже не очень тщательная проверка, случись такая, выявит кучу несоответствий стандартам.

Как такое разъяснить несмышлёной молодёжи? Как объяснить неотёсаной дурёхе, не рискуя при этом получить свинцовую пулю, что, придя с книжицей в Имперский Банк, она рискует заработать, как минимум, двадцать лет каторги на Магеллановых рудниках?

Я степенно откашлялся прежде, чем заговорить.

— Видите ли, мадемуазель, — начал я с тактом и изворотливостью много повидавшего на веку дипломата.