Отпетые мошенники Галактики

Однажды, стоя у ограды, я заметил змею. Так себе, не бог весть какой экземплярчик. Учитывая превалирующие размеры сих времен. Может что-то порядка 12–14 метров в длину.

И, тем не менее, когда это пугало ползло, опираясь извивами тела о землю — колыхались даже небольшие деревца, потревоженные мощным телом.

Некоторое время я наблюдал за рептилией, и чем больше я смотрел на нее, тем прочнее утверждался в мнении, что тварь тоже избегает моей скалы. И, вообще, она стремилась как можно скорее минуть эту местность.

— Может твари боятся меня? — мелькнула в голове крамольная и в то же время потенциально смехотворная в своей самонадеянности мыслишка.

Но я тут же отогнал эту идею, как вздорную и необоснованную.

Людей, ведь, в те давние времена, в которых я, тем не менее, в данное время находился, ещё не было. Потому вряд ли местным хладнокровным попадался шанс испытать на себе силу человеческого изощрённо-коварного ума. Да и устрашение людьми гигантских безмозглых ящеров — довольно проблематичная вещь. Особенно, учитывая тот факт, что ящеры — хищники, скорее всего, не ведающие чувства страха.

В общем, было над чем поломать голову. И, тем не менее, после часа бесплодных размышлений на заданную окружающей средой тему, я плюнул через, как я это сейчас уже понимал, символическую ограду и неспешно направился к скалам по своим человечьим неотложным делам.

А ведь ответ на вопросы, что мучили меня с самых первых дней моего пребывания в этом чокнутом мире, лежал у вашего покорного слуги под носом.

Стоило лишь более внимательно всмотреться в то, что находилось совсем рядом.

Как бы там ни было, но в какой-то день пребывания в донельзя древнем мире я решил обследовать пещеру. Дело в том, что пещера была довольно глубокой. И, предположительно, уходила она на очень большое расстояние вглубь земной тверди.

Неплохо было бы, наконец, положить конец моему неведению относительно истинных параметров своего жилища и совершить рейд в его тёмные и мрачные глубины.

Я заранее, ещё с вчера, заготовил целую охапку смолистых факелов, с удобными старательно выструганными рукоятками. И потому оставалось лишь взвалить их на плечо и тронуться в путь.

Что я и сделал ближе к вечеру.

Глава XLII

В своем самом высоком месте, а точнее в той части, где я жил, пещера достигала почти десяти метров в высоту. Но, по мере того, как она уходила в скалу, пещера сужалась.

Но не эта её особенность поражала глаз. А то, что пол на всём протяжении пещеры был очень гладок. Он был так гладок, словно его долгое время шлифовала целая бригада паркетчиков. Мне это показалось странным.

Скорее всего, такую гладкость каменному полу жилища придали воды некогда струящейся здесь подземной реки. На протяжении достаточно длительного срока вода способна поработать не хуже шлифмашинки.

И вот по этому полу я двинулся вперёд. Вначале я даже не зажигал факела. Ведь рассеянные солнечные лучи, попадавшие снаружи в пещеру, в достаточной степени освещали путь. В каком-то месте я ненадолго остановился, чтобы ощупать рукой стены вокруг. И молча поразился той гладкости и теплоте, которую ощутила моя ладонь.

Навстречу дул ленивый, ласковый ветерок. Подставляя лицо нежащим кожу струям, я продолжал двигаться вперед. По пути я отмечал взглядом редкие ориентиры: лежащие на полу тоннеля камни, угловатые выступы, выпирающие из стен.

И прошёл я так не менее сотни шагов, когда пол подо мною, всё такой же гладкий и ровный, как и вначале пошёл под уклон. Постепенно угол его наклона достиг где-то двадцати-двадцати пяти градусов. Ко всему прочему тоннель сузился.

Ещё через полчаса ходьбы, наряду с основным тоннелем, являвшимся, собственно, дорогой в неизведанные глубины земли, стали появляться другие ходы. Ходы, ответвлялись от основного и походили на норы гигантских крыс. «Крысиные» ходы переплетались между собой и главным тоннелем. Тем более, что тоннель теперь сузился настолько, что его уже нельзя было отличить от остальных. Наверное, потому, опасаясь заблудиться и сгинуть навсегда в подземных лабиринтах, я решил прекратить исследования и вернуться.

Мой страх, возникший спонтанно, но державшийся на удивление стабильно был вызван ещё тем, что мне показалось, будто я шагаю прямиком в бездну. Не покидало ощущение, что тоннель ведёт прямиком в ад.

Нет, уж по мне так лучше иметь дело с тупыми, злобными динозаврами, чем с той неизведанностью, что таилась в мрачных глубинах нижней части скалы, уходящей глубоко в землю.

Твёрдо решив возвращаться, я зажег факел. Таким образом, сыпля искрами на всё тот же ровный, практически гладкий пол, поплёлся я обратно.

Постепенно я ускорял шаг. А через несколько минут, не обращая внимание на крутой подъём, уже бежал, проносясь, как ветер, мимо «крысиных» ответвлений. И в мрачной глубине подземных лабиринтов мне чудились чьи-то глаза. Глаза были большими. Они отражали свет факела. Ко всему прочему взгляд этих глаз был каким-то пугающе равнодушным.