Отпетые мошенники Галактики

Я увидел огромный блестящий глаз, уставившийся на меня сверху. От взгляда глаза ноги мои подкосились. Я остановился. Я замер, беспомощно озираясь.

Пещера являлась единственным местом, где я мог укрыться.

Теоретически, я всегда был готов к встрече с представителем динозавров крупного размера. С тех самых пор как расквартировался в мезозое. Во всяком случае, умозрительно я знал, как поступить в том или ином случае, если уж возникнет опасность.

Но на практике все оказалось сложнее. Неожиданно для себя я оказался в безвыходном положении. А этот смердящий, шумно дышащий ублюдок словно того и ждал.

Опустив уродливую шишковатую голову к земле, зверь утробно зашипел, в то время как я торопливо отступил. Рука моя поочередно хваталась то за топор, то за револьвер. И сам я себе казался смешным в своём стремлении сразиться с хвостатой махиной. Ведь гора мышц, перекрывшая дорогу Хитрому Лису, скорее всего даже не почувствует пуль, что тот всадит в неё.

Хоть обойму вколоти. Гадина глазом не моргнёт.

Между тем, в то время как я безуспешно пытался найти решение, способное вытащить меня из заведомо безвыходной ситуации, гигант стронулся с места. Может быть всего лишь для того, чтобы обнюхать обед. Но тут в самый драматический момент мне на глаза попалась баллиста.

Хищник сделал шаг вперёд. Он одним махом преодолел расстояние не меньше чем в пару метров. Кажется, он понимал, что жертве не вырваться. Потому не спешил.

Однако фокус заключался в том, что теперь я не собирался улепётывать. С некоторых пор, а именно с тех самых, когда на глаза мне попалась баллиста, наши с тиранозавром шансы на победу некоторым образом уравнялись.

Ведь живоглоту, каковым без сомнения и являлся тираннозавр, думаю раньше не приходилось сталкиваться с человеком. Только потому тварь не знала, как порой бывает опасен, коварен человек. Властелин мезозоя видел в человеке кусок беспомощного мяса, но в беспомощности мяса он здорово заблуждался.

Густая, тягучая слюна, отблескивая в оранжевом пламени, пожиравшем лес, вытекала из зловонной пасти и бесформенными клочьями опускалась на землю. Монстр по-прежнему следил за жертвой, изредка по-птичьи мигающим глазом. Он хрипло дышал, яростно вздымая облепленные мелкими мезозойскими паразитами, бока.

Он приближался. Сейчас он ступал небольшими шажками, словно собирался до бесконечности растягивать удовольствие убийства. И я, конечно же, понимал, что убийство для махины дело будничное. Всего лишь способ существования. Действие, позволяющее насытить желудок.

Медлить становилось опасно. И я шагнул к баллисте. Я приподнял одно из лежащих на земле остроконечных бревен и вложил в желоб. Второе подкатил к станине ногой. Про запас. Чтобы, так сказать, под рукой лежало.

Глубоко вздохнув и, стараясь унять дрожь в пальцах, я вцепился в рычаг, которым натягивалась тетива. С усилием повернул я его до упора и зафиксировал, уже в следующий миг чувствуя себя увереннее.

Оставалось навести прицел и выбить клин. Хищник всё ещё не понимал смысла моих манипуляций. Баллиста вызывала у твари лишь прилив лёгкого любопытства. И ещё может быть — осторожность. Не более.

Тем временем мне в голову пришла идея, которая показалась не такой уж бездарной. Во всяком случае, она была гораздо лучше предыдущей. Той, согласно которой я должен был направить на врага жёлоб со стрелой. Да и то, правда, зачем возиться с примитивным и ненадежным самодельным устройством наведения, когда можно просто заманить под выстрел длиннохвостого ублюдка?

В общем, я начал претворять то и дело появлявшиеся у меня в голове идеи в жизнь. Поэтому камень, который я швырнул, попал ящеру куда надо. То есть в голову. Хотя не причинил зверю вреда. Маленький камешек отскочил от массивного черепа, как горошина от скалы.

Тем не менее, столь бесцеремонное обращение с собственной персоной не понравилось рептилии. Взрыкнув, царь джунглей попятился, молотя хвостом по земле.

Молясь богу, чтобы хищник не предпринял попытки зайти с фланга, я подобрал с земли ещё парочку камней и запустил в прежнем направлении один за другим.

Первый угодил в серую бородавчатую шею. Второй врезался в массивную, как наковальня и, как я предполагал, столь же крепкую челюсть.

Я не скажу, что тиранозавр до сих пор был со мной ласков, вежлив и учтив. Отнюдь. Но с некоторых пор он совсем рассердился. Его настроение настолько испортилось, что он выразил это вслух. Он заревел так, что скалы содрогнулись. А хвост его замолотил по земле с небывалой силой. На тех участках земли, где ударял хвост динозавра, взлетали в воздух целые куски дёрна. Могучая трёхпалая лапа притопнула, пропахав землю не хуже тракторного плуга.

А потом эта взбесившаяся биомашина, изначально задуманная исключительно для убийства и ни для чего больше, ринулась вперед.

Глава XLV