Отправляем в поход корабли

Молчу. Не знаю, что ответить. Наконец говорю:

— Я строевой командир. Поздно, пожалуй, менять специальность…

— А нам как раз и нужен строевой командир, который хорошо знает войсковую жизнь и сможет внести четкую организацию в службу тыла. Давайте договоримся: обеспечьте эти операции, а после мы возобновим разговор. И если не пожелаете оставаться на тыловой работе, вас снова переведут на строевую службу.

Так состоялось мое назначение на новую должность. Я заместитель командующего флотом и начальник тыла Черноморского флота.

Времени не было, чтобы долго входить в курс дела. Обстановка требовала быстрых и решительных действий. Мне и раньше было ясно, что в наступлении нужно иначе строить работу тыла. При стремительном продвижении частей вперед нельзя опираться только на постоянные, стационарные базы. Задача наша — создавать подвижные тылы, максимально приближенные к районам боевых действий.

Поздней ночью, завершив неотложные дела, в моем кабинете собираются заместитель начальника тыла флота генерал Е. И. Жидилов, начальник первого отдела полковник А. И. Зоткин, начальник политического отдела капитан 2 ранга В. Г. Колодкин и другие товарищи. Беседуем горячо и подолгу.

Война многому научила нас. Она опрокинула прежние взгляды на организацию тыла флота. В первые же месяцы боев нарушилась нормальная работа многих баз. Когда враг перешел границу, наша Дунайская флотилия лишилась своих портов. Пришлось для нее срочно создавать временную базу в Херсоне, а затем в Прогное.

В дни обороны Одессы маневренная база была развернута на пустынной Тендровской косе. Она снабжала корабли, поддерживавшие гарнизон города, и береговые батареи, расположенные на островах Днепровско-Бугского лимана.

А сколько таких баз возникло на Кавказе! Темрюк, Анапа, Новороссийск, Геленджик, Туапсе… А наша Потийская база, принявшая почти все основные силы флота? Она тоже развертывалась в ходе боев…

Так что дело, по существу, для нас привычное. Но обстановка изменилась. Раньше мы создавали новые базы, потому что прежние занял враг. Теперь базы нужны для наступления; они, если можно так сказать, должны следовать за наступающими частями, не отставать от них.

Мы понимали сложность задачи. Порты разрушены врагом, их акватории заминированы. Это затруднит морские перевозки. Остается одно — ставить тылы на колеса. Странно звучит: флотский тыл — и на колесах! Но другого выхода нет.

Почему раньше мы так мало думали о маневренности наших тылов? Понадобились горькие уроки отступления, чтобы всерьез подойти к разумному рассредоточению запасов и созданию мобильных пунктов снабжения. К чести флотских тыловиков, они успели кое-что сделать. Еще в Керченско-Феодоссийской операции были неплохо организованы временные пункты базирования кораблей и снабжения десантов. Во время боев за Новороссийск успеху операции во многом способствовала деятельность Новороссийской базы, временно дислоцировавшейся в Геленджике. Но теперь, когда наступление приобретает невиданный размах, прежние методы снабжения флота уже не годятся. Громоздкость, неповортливоеть наших тылов становится все более ощутимым тормозом для наступающих частей. Тылы надо сажать на автомашины.

Разрабатываем организацию и структуру подвижных баз. Вопрос упирается в транспорт. Требуются сотни грузовиков. Где их взять?

Прошу адмирала Л. А. Владимирского, который стал командующим Черноморским флотом, поставить этот вопрос перед наркомом. Лев Анатольевич, обещает, но без особой охоты. Похоже, и он еще не полностью осознал значение наших нововведений.

Командующий вернулся от наркома не в духе. Спрашиваю:

— Как с машинами?

— Нарком отказал. Автотранспорта и так не хватает.

Все наши планы рушатся. Решаю сам идти к наркому. Заявил ему прямо: не будет машин — не ручаюсь за успех десанта в Крыму.

Нарком задумался:

— Хорошо. Я позвоню Андрею Васильевичу Хрулеву, начальнику тыла Советской Армии. Попрошу его выделить машины.

При мне нарком связывается с Москвой. С волнением слушаю разговор. Прикрыв ладонью телефонную трубку, он спрашивает меня:

— Сколько?

— Двести пятьдесят на первый случай. Разговор с Москвой продолжается. Но вот нарком кладет трубку.

— Хрулев выделяет нам двести пятьдесят машин. Посылайте за ними своих шоферов.

Спешно объявляем набор водителей. Все моряки, хоть раз в жизни державшие в руках «баранку», собираются в полуэкипаже. Через несколько дней учебы они отправляются за машинами. Итак, в нашем распоряжении два полнокровных автотранспортных батальона.