Отправляем в поход корабли

Путь от Большого Утлюга до Скадовска и обратно машина совершала за пять суток. Значит, за месяц она успевала проделать всего шесть рейсов и перевезти максимум полтора десятка тонн грузов. Этого количества горючего не хватит бригаде катеров и на одну заправку. А ведь, кроме того, кораблям нужны торпеды и другие боеприпасы, продовольствие. Еще больше материальных средств потребляла базировавшаяся в Скадовске авиация.

Командование понимало наши затруднения. Я только собрался попросить, чтобы нам прибавили автомашин, как мне сказали: принимайте еще один автобатальон. Большую работу по формированию автомобильных частей провел начальник автотракторного отдела флота инженер-полковник Семен Николаевич Алексеев. Он руководил обучением водителей — отважных бойцов и неутомимых тружеников. По его инициативе оборудовали авторемонтные мастерские на колесах. В них изготавливали и запасные части, с которыми всегда у нас было туго.

Торпедные катера и самолеты, базировавшиеся в Скадовске, потопили десятки вражеских судов и, по существу, прервали всякое сообщение между крымской группировкой немецко-фашистских войск и берегами Румынии. Это облегчило нам освобождение Крыма.

За 5 месяцев, которые отводились для подготовки операции, мы перевезли по железной дороге на станцию Большой Устюг 25 272 тонны грузов, в том числе 12 276 тонн боезапаса и 5400 тонн топлива. Из этих грузов более 19 тысяч тонн было перевезено нашими автобатальонами и автотранспортными частями, которые выделил в наше распоряжение командующий 4-м Украинским фронтом генерал армии Федор Иванович Толбухин. Отвечал за перевозку грузов в Скадовск мой заместитель Евгений Иванович Жидилов.

Вместе с частями Советской Армии Черноморский флот готовился к решительному наступлению в Крыму. Работники флотского тыла в это время неделями пропадали в частях, на железнодорожных станциях, в автоколоннах — проталкивали грузы, налаживали снабжение кораблей и подразделений во вновь организованных базах. Над нами подшучивали:

— Из моряков вы совсем превратились в сухопутных людей. Не пора ли переодеть вас в армейскую форму?

Мы не обижались. Ничего не поделаешь. Флот не может существовать без берега. Чтобы флот мог воевать, тысячи людей трудятся на берегу.

Здравствуй, Севастополь!

Наступление близилось. В ту горячую пору я редко бывал в Поти. И вот снова заглянул сюда. Кажется, все как прежде. В порту жизнь бьет ключом. Грузятся транспорты. Снуют по водной глади буксиры и барказы. Над трубами крейсеров и эсминцев струится горячий воздух: котлы под парами, корабли в любой момент готовы сняться со швартовов. Со стороны доков и мастерских доносятся оглушительные трели пневматических молотков.

Но заметны и перемены. В гаванях стало просторнее. А устье Хоби и Циви вовсе опустело. Корабли все уходят и уходят. Многие больше не возвращаются, «получают прописку» в новых базах.

Только подводные лодки с их большой автономностью не спешат менять своего базирования. Но их почти и не видно: все время в море — выслеживают и топят фашистские суда, не дают им пробираться в Крым.

Командир главного военного порта полковник Григорий Степанович Емельянов сетует:

— Скоро безработными станем.

А сам смеется. Порту пока работы хватает. И не скоро еще ее убавится.

В конце апреля 1944 года войска 4-го Украинского фронта со стороны Перекопа и Отдельная Приморская армия с плацдарма на Керченском полуострове одновременно начали наступление в Крыму. С моря их действия поддерживали корабли Черноморского флота и Азовской флотилии (командующий контр-адмирал. С. Г. Горшков). События развивались стремительно.

Несмотря на отчаянное сопротивление врага, к 9 мая полуостров был очищен от противника.

Севастополь снова стал нашим.

Бригада тральщиков под командованием контр-адмирала Тихона Андреевича Новикова многократно проутюжила фарватеры и бухты, очищая их от мин. Работа эта заняла несколько месяцев. В севастопольские гавани пришли вспомогательные суда. Буксиры расставили якорные бочки. Восстанавливались взорванные причалы. Транспорты сгружали на них разнообразное военное имущество. Севастополь готовился принять боевые корабли. Он снова становился главной базой Черноморского флота.

Наша оперативная группа управления тыла прибыла сюда сразу же после освобождения города. С тревогой и грустью мы проходим по засыпанным щебнем улицам.

Мне запомнился Севастополь светлым, солнечным. Ярусами высились над лазурными бухтами дома из белого инкерманского камня. Обрамлявшая их густая зелень подчеркивала ослепительную белизну стен. А сейчас вокруг лишь закопченные развалины.

В руинах, заброшенных подвалах развелись мириады москитов. Крохотные, еле различимые глазом насекомые с тонким писком вьются над головой, и от них нет спасения. Больше всех достается почему-то нашему начальнику вещевого отдела полковнику Шевякову. Лицо опухло, а на руки и вовсе смотреть страшно: сплошь красные. Попробовал надевать перчатки — москиты жалят и через ткань. Чертыхается полковник, но работает по-прежнему неистово. Двужильный человек!