Отпущение грехов

Я обхватываю кулаком член, представляя, какой красивой могла бы быть Эви прямо сейчас — связанной, покрытой красными полосками от ударов ремня. Я думаю обо всем, что мог бы с ней сделать, обо всем, что не сделаю, потому что она хочет этого.

Зарывшись носом в ее волосы, я с силой сжимаю ее сосок. Она стонет и прижимается ко мне задницей. От ее отчаяния у меня сжимаются яйца. Я продолжаю дрочить до тех пор, пока не немеют ноги, и стискиваю зубы, когда по телу поднимается волна наслаждения. Увеличив темп, я со стоном кончаю на Эви и с закрытыми глазами выжимаю из своего члена все до последней капли. Я тяжело дышу и, пытаясь выровнять дыхание, опускаю лоб на плечо Эви.

Я смотрю на сперму на ее пояснице и улыбаюсь, наблюдая, как она стекает вниз по ее заднице.

— Ты такая сексуальная, Эви, вся в моей сперме, — тяжело дыша, произношу я, но она не говорит ни слова.

Я хватаю ее за волосы и откидываю голову назад, пальцем другой руки размазывая липкую жидкость по ее ягодицам, а потом подношу свой палец к ее губам.

— Попробуй, маленькая убийца, — говорю я, засовывая палец ей в рот.

Она со стоном слизывает сперму. Пусть она и чокнутая на всю голову, но, черт, она — само совершенство. Эви с жадностью сосет мой палец, и мой член вот-вот снова станет твердым.

Я хватаю брюки и натягиваю их, поправляю член, а потом опускаюсь на колени и освобождаю ее лодыжки.

— Раздвинь ноги.

Она повинуется, и ее дыхание учащается. Я встаю и отодвигаю ее трусики в сторону, затем провожу двумя пальцами свободной руки по холодной лужице спермы, стекающей по ее заднице, и резко вонзаю их в ее киску. Эви ахает и отстраняется.

— Давай, Эви!

Ее киска сжимается вокруг моих пальцев и пульсирует. Я вытаскиваю их и снова всовываю обратно. С ее губ слетает стон, и тогда я вынимаю пальцы, оставляя ее тяжело дышать.

— Эзра…

— Заткнись! — кричу я, переполненный злостью и саднящим желанием обладать ею.

Я провожу ладонью по ее заднице, размазывая сперму между ее ягодиц.

— Помнишь, как я говорил тебе, что трахну твой девственный зад, Эви?

Она не отвечает. Я смеюсь, хватаю ее за бедра и наклоняю так, чтобы ее ягодицы раскрылись. Эви трясет, и уже не от сладостного предвкушения. Я с силой шлепаю ее по попе, а потом одним движением вонзаю палец в ее задний проход. Она сжимает его, протестуя против нежеланного вторжения, и пытается отстраниться от меня.

— Теперь моя сперма в каждом отверстии твоего тела, маленькая убийца. Ты принадлежишь мне. — Я кусаю ее за ухо, продолжая работать пальцем. Через несколько секунд ее мышцы расслабляются, и она снова прижимается ко мне, тяжело дыша и постанывая. Я добавляю ещё один палец, засунув оба по самые костяшки в ее маленькую тесную дырочку. — Помни об этом, когда тебе снова захочется выкинуть подобную хрень.

Я хватаю ее за горло свободной рукой и провожу языком по ушной раковине.

— И в следующий раз, когда у тебя во рту окажется член другого мужика, я так сильно буду трахать твою сладкую попку, что порву тебя.

Мои пальцы протискиваются в нее на полную длину. Эви вздрагивает и хнычет. Я отпускаю ее, вынимаю пальцы, разворачиваюсь и выхожу из комнаты, оставив ее дрожать. Пусть она побудет здесь, связанная и измазанная моей спермой снаружи и внутри.

Она усвоит урок. Так или иначе.

Глава 23

Эви

Мои пальцы онемели, а ноги ослабли из-за нескольких часов, проведенных в неподвижной позе. Это была его идея наказания, но оно не оказывало на меня никакого действия. С каждой пролетающей секундой мои грехи пожирают меня изнутри. Я должна была получить прощение, в котором Эзра мне отказывал. Мой пульс нестабилен, дыхание тяжелое, и я боюсь, что он никогда не вернется. Он может оставить меня здесь умирать, непрощенной. И тогда мне прямая дорога в ад.

Петли на дверях скрипят, и я слышу, как его тяжелые шаги пересекают комнату. Без единого слова он расстегивает манжеты на моих запястьях. Мои руки падают вниз. Пальцы пульсируют, покалывая от стремительно возвращающегося притока крови. Я поворачиваюсь и с осторожностью смотрю на него. Не думаю, что хочу злить Эзру в этот момент, потому что, как я уже усвоила, его злость не ведет к моему прощению, скорее — к отказу от него.

— Прости, — шепчу я. — Ты простишь меня?

Он тяжело выдыхает, и его взгляд встречается с моим.

— Ты не прощена, — обхватывая мой затылок, он притягивает меня ближе, пока его губы едва не встречаются с моими. — Ты мне нравишься, маленькая убийца. Я хочу сделать тебе больно и трахать тебя, пока ты не начнешь кричать, потому что ты принадлежишь мне; так что в следующий раз, когда возьмешь в рот чей-то член, я, блять, тебя убью.