Отпуск

– Ну, ты же так рвался туда. Вспомни, как я тебя уговаривала не бросать Любу.

– Дурак я был. Если бы всё вернуть назад. Я бы землю грыз, но их не отпустил, – сказал Анатолий, и было видно, что говорил он это искренне.

– А, может ещё не поздно? – спросила мать Бориса.

– Поздно. Умерла Люба, – сказал Анатолий и расплакался.

Борис смотрел на взрослого седого мужчину и не понимал, почему он плачет. Ведь он всегда был таким сильным.

– Да, ты что! – воскликнула Дарья Михайловна.

– Да, нет моей Любушки больше. Как я мог тогда такое сотворить. Антонина ведь её подругой была, потом Лену нашу крестила. Я никогда не рассматривал её, как женщину. Но, когда Пётр, муж её, помер, она стала просить помочь ей по хозяйству, а потом и чарочку наливала. Вот в один из таких моментов подпоила она меня и понеслось. Меня туда, как магнитом тянуло. Люба гоняла меня, чтобы не пил. А там наливают, ублажают. Вот и профукал семью. Опомнился я, когда её сыночки наркоманы стали сборища на дому устраивать и избивать не только меня, но и её, если на дозу не давали.

– А, почему ты в милицию не заявил?

– Какая милиция, тётя Даша? Это её дети. Она их оправдывала и каждый раз, когда я хотел, хоть что – то предпринять, указывала мне на дверь. В нашем с Любой доме я был хозяин. А здесь я был и есть никто.

– А, как же дочки твои? Ты же можешь уйти к ним.

– Наташи больше нет. Без отцовского присмотра и наставления она пошла по наклонной. В общем, проституткой стала. И однажды бабушка нашла её в сарае повешенной. Если бы я не ушёл тогда, если бы я сохранил семью, то мои девочки были бы живы.

– А, Лена?

– Лена жива, но знать меня не хочет. Она вышла замуж и уехала в другой город. Даже адреса не оставила.

– Да, Анатолий, натворил ты дел. А ведь я тебя тогда предупреждала. Говорила тебе, чтобы на коленях у Любаши прощения просил. Не послушал.

– Если бы всё вернуть назад, – сказал Анатолий и опять расплакался.

– Смотри, Борька, и на ус мотай. Семью беречь надо. Разрушить дело не хитрое, а вот создать и удержать труда требует не малого, – обратилась мать к сыну.

– Да, я что. Я же ничего такого.

– Знаю я вашу породу. Сначала делаете, а потом думаете.

Мужчины пообедали и ушли на работу. Тётя Даша подошла к окну и смотрела им вслед. Когда они скрылись из виду, вздохнула и сказала: «Имеючи не храним, потерявши плачем».

Глава четвертая

История девятая.

К Веронике забежала на полчасика в гости подруга Зоя. Они давно не виделись, но знали, что есть друг у друга и в любую минуту, если что- то случится, придут на помощь. Вероника стала хлопотать на кухне. Быстро поставила чайник, нарезала пирог, но тут, проходя мимо стола, нечаянно задела чашку и разбила. «К счастью», – подумала она, взяла веник, подмела осколки, присела на стул и, глядя на них, задумалась. Она вспомнила о том, что ещё недавно о счастье, и мечтать было нечего.

– О чём ты думаешь?– спросила Зоя.

– О чём? О том, что ещё три месяца назад я попрощалась с жизнью.

– Это как? Почему я ничего не знаю?

– Когда я проходила медосмотр, у меня обнаружили опухоль.

– Почему ты не приехала ко мне, Вероника?

– Я не могла. Мне не хотелось никого пугать.

– И, что ты никому не сказала?

– Почему же. Я пошла к брату. Но он сделал вид, что у меня ветрянка. Я ведь надеялась, что он поедет со мной на обследование. Но, видимо, я должна была пройти этот путь одна. Хотя, я не скажу, что он не переживал. Переживал, конечно.

Поехала я в Краснодар одна. Чем ближе я приближалась к онкологическому центру, тем страшнее мне становилось. А у самой больницы даже тяжело дышать стало. Зоя, там воздух пропитан чужой болью и слезами. Туда не то, что входить, рядом находиться невыносимо.

Я сдала анализы. Мне сказали приехать через неделю. По дороге обратно я зашла в церквушку, находящуюся на территории больницы, помолилась и поставила свечи. За церковью был небольшой пруд с лебедями и огромная клетка с попугаями. Какой – то добрый человек соорудил это райское местечко. Я села на лавочку и минут двадцать тупо смотрела на птиц.

Вернувшись домой, я стала ждать второй поездки и готовилась умирать. Я долго думала о том, к кому попадёт моя дочь после моей смерти. Потихоньку стала давать ей наставления. Она ничего не понимала, но чувствовала мою боль.

Перед тем, как ехать на операцию, чтобы не было так страшно, я пошла в церковь. Там я нашла батюшку, рассказала ему о своих бедах и попросила благословение на операцию. Отец Александр вывел меня из церкви на улицу, повернул лицом к храму и стал молиться вместе со мной. Мы оба молились неистово, и верь или не верь, я почувствовала, что Бог услышал меня. И мне стало легче.

Когда я второй раз приехала в Краснодар, анализы были хорошими, опухоль доброкачественной. Мне вырезали её, и через три дня я уже была дома. Главное, Зоя, не падать духом. Главное верить, что всё будет хорошо и сегодня и завтра, и через год.

– Я бы тебя убила. Почему ты мне ничего не сказала?

– А зачем? Всё же хорошо закончилось.

– Но я бы смогла тебя поддержать.