Отпуск

Он попытался было обратиться к соседям, однако оказалось, что те не в лучшей ситуации. Конечно, те, кто был побогаче, быстренько выписали из столицы инструкторов и спешно готовили свои войска к приезду начальства. А господин Гадриан понадеялся на авось и привлек к этому делу какого-то местного ветерана на пенсии, поручив ему заняться войском. Однако неделю назад, получив письмо от герцога, в котором тот писал, что вскоре прибудет с ревизией, он решил проверить свое войско, но от увиденного тут же впал в уныние, после чего вызвал к себе назначенного им же полководца и повторно отправил его на пенсию, причем как можно дальше.

– Вы бы видели, что этот мой вояка поназакупал, – вздохнул вампир. – А я ведь отдал на это деньги, отложенные на постройку новой паровой мельницы, так нужной в хозяйстве.

– А что, этот парад так важен? – удивился я, пытаясь вникнуть в суть проблемы и толком не понимая ее.

– Еще как, – сказал мой собеседник. – Если герцогу что-то не понравится, он может обложить мои владения повышенным налогом или вообще подать прошение о снятии меня с должности, а это будет несмываемый позор для семьи Гадриан. Мои предки несколько тысячелетий верно служили верховной власти, и я надеюсь передать бразды правления своей доченьке…

То, что граф – назначаемая должность, было для меня новостью, хотя, конечно, в чужой монастырь… Да и, возможно, местная должность звучала как-то по-другому, просто моя драконья способность переводила ее название подобным образом… не знаю.

Какой-то пронзительный звук, идущий от моей лежащей у кровати сумки, заставил меня прервать размышления и недоуменно посмотреть на нее. Звонок? Что за бред? Я расстегнул сумку и, достав оттуда свой сотовый, недоуменно уставился на пиликающий аппарат. Надо сказать, что данный аксессуар я взял с собой совершенно случайно, наткнувшись на него в тумбочке, когда собирался в поездку. Все это время он у меня валялся без дела, ибо, как известно, в академии, да и вообще во многих магических мирах наши технические прибамбасы не действуют. А так, в связи с тем, что я ехал домой, то решил забрать его с собой, тем более что там были номера друзей, с которыми я не прочь был бы повидаться. Однако аппарат был полностью разряжен и тем не менее в данную минуту пиликал у меня в руках как оглашенный.

Я растерянно посмотрел на проснувшегося Батона, который взирал на телефон с не меньшим удивлением, чем я, и осторожно нажал на кнопку.

– Але…

– Ярослав?

– Да, а кто говорит?

– Неважно. – Голос на мгновение пропал. – Будь осторожен… сре… хра… еть… друг… не… выдают.

Все – и в трубке запикали сигналы отбоя, а через секунду из телефона повалил густой дым, заставивший меня откинуть его в сторону. Что за головоломка? Впрочем, меня озадачило даже не это, а то, что я узнал звучащий в трубке голос… свой собственный голос.

Глава 9, повествующая о суетливом дне и неожиданном улове кота

Ну что ж, парад так парад, где наша не пропадала, точнее, она где только не пропадала, но, по большему счету, пропадала, однако тут же в основном выкручивалась. Во завернул, сам аж ничего не понял, но звучит неплохо.

Примерно с такими мыслями я проснулся на следующее утро, хотя утром эту вечную полумглу можно было назвать с очень большой натяжкой и от ночи она отличалась только тем, что окружающий мир хоть как-то было видно. Ночь же здесь – это вообще нечто, такое впечатление, что воздух превращается в густой черный кисель, в котором теряются даже очертания ладони вытянутой руки. Да что там руки, фонари, горящие в саду, что расположен под моим балконом, видны как туманные пятна – освещать не освещают, но направление, чтобы не сбиться с пути, дают. А уж звуки, раздававшиеся ночью из приоткрытого окна, – это вообще нечто, можно смело брать какой-нибудь рекордер, записывать и тут же вставлять в фильм ужасов без обработки, гарантирую леденящий душу успех.

Однако утро было вполне ничего, даже светлее, чем вчера днем, а за окном даже зачирикала какая-то птичка, радуя мой слух, правда, тут же смолкла, зато до нас долетел громкий звук почавкивания и утробного рычания с последующей отрыжкой. Батон выглянул в окно, однако тут же отошел в сторонку, сделав скорбную мину и стерев невидимую, но очень скупую кошачью слезу.