Отпуск Деда Мороза

Все знают, у Жадюкина
Ужасный мерзкий нрав.
Но все бегут к Жадюкину
Смотреть на венский шкаф.

Подумаешь, не нравится

Жадюкина жена.
Зато всем очень нравится
Мой сыр и ветчина.

Припев.

Жадюкин. Я, собственно говоря, к вам по делу зашел. Жена моя со мной не посоветовалась и вас в гости пригласила...

Параша. Великой доброты человек супруга ваша.

Жадюкин. Великой глупости она человек! Если вы к нам нагрянете, представляете, что будет?

Параша. А что будет?

Груня. Весело будет.

Жадюкин. Кому это будет весело?!

Груня. Всем нам.

Жадюкин. Вот именно, всем вам. А нам очень грустно будет.

Груня. Отчего же, Крокодил Насекомович?

Жадюкин (кричит). Я Лев Павлинович! А оттого нам грустно будет, что вы нашу колбасу итальянскую пожирать будете, наш чай китайский хлобыстать и все задаром?! Ничего себе, веселый Новый год получится!

Параша. Да мы не будем кушать. Мы так просто посидим, телевизор посмотрим...

Жадюкин. Я не для того себе «Панасоник» покупал, чтобы вы в него пялились!

Параша. Ну, мы так просто посидим, поговорим...

Жадюкин. Это на моем-то финском диване?!

Параша. А мы не будем сидеть. Мы придем и постоим тихонечко...

Жадюкин. Это на моем французском паркете?! В общем, так. Раз уж вас жена моя неразумная пригласила, приходите. Только вот эту бумажку подпишите.

Груня (читает). Мы, нижеподписавшиеся, обязуемся оплатить семье Жадюкиных стоимость съеденных продуктов питания на праздновании Нового года по установленным тарифам. Смета прилагается.

Жадюкин. А вот и смета.

Дает Параше другую бумажку. Параша читает и падает в обморок.

Груня. Маманя! Маманя!

Жадюкин. Ничего, скоро очнется. Так всегда бывает, когда я свои сметы показываю.

Параша (приходит в себя). А может, мы вам лучше дорогой подарочек подарим?

Жадюкин. Очень дорогой?

Параша. Очень.

Жадюкин. Очень дорогой — это хорошо, но все-таки лучше еще подороже. Ну ладно, ждем вас в 20 часов 16 минут. Обувь сменную захватите, паркет у меня французский. Не курить, руками ничего не трогать, вопросов не задавать, громко не разговаривать...

Груня. А дышать можно?

Жадюкин. Дышать? Ну, если вы без этого не можете, то дышите. Только тихонечко. Кондиционер у меня испанский.

Уходит.

Груня. До встречи, Муравьед Птеродактилевич!

Картина вторая

Лес. По лесу идет Настя, поет песню (слова А. Усачева, музыка М. Мокиенко).

Здравствуй, белая березка,
Здравствуй, ель.
Здравствуй, белый день морозный
И метель.
Белый заяц в белый прячется сугроб,
Словно шапку натянул на самый лоб...

Человечек, как бубенчик,

Все поет, звучит.
А устанет человечек —
Замолчит.

Скачет весело лошадка. А за ней

Завивается поземкой след саней.
Заплетает белым кружевом дома...
А вокруг зима, волшебная зима.

Человечек, как бубенчик,

Все поет, звучит...
А замерзнет человечек —
Замолчит.

Настя видит елочку.

Настя. А вот и елочка. Какая красивая! Матушка и сестрица рады будут.

Из-за дерева выглядывает мужичок с длинной седой бородой.

Это Дед Мороз, но узнать его невозможно.

Он в ватнике, заячьем треухе. На ногах валенки, в руках ружье.

Настя. Ох, как жалко такую красоту рубить. Но делать нечего... (Замахивается топором.) Нет, не могу. Она такая хорошенькая, беззащитная... Но ведь я обещала, меня с елочкой ждут... (Опять хочет рубить.) Нет, не могу, она как будто живая. Смотрит на меня и улыбается. Что же делать? (Плачет.)

Дед Мороз. Ты что плачешь, девица?

Настя. Ой! Как вы меня напугали! Кто вы?

Дед Мороз. Я лесник, Парфен Антипыч. Лес от браконьеров охраняю. Хожу по лесу, смотрю, чтобы никто зверюшек не обижал, чтобы никто елочки не рубил. Ты ведь не хотела срубить эту елочку?

Настя. Честно скажу вам, Парфен Антипыч, хотела.

Дед Мороз. А чего же не срубила?

Настя. Жалко стало. Она такая красивая. Пусть уж в лесу растет, зверушек радует.