Отпуск на халяву

Так я очутилась в очень небогатом домике у милых людей. Меня аккуратно перенесли на топчан, укутали в сухое, напоили тёплым чаем. Спросила, сколько времени – два часа пополудни! Получается, проторчала в воде десять часов! Объяснялась со взрослыми в основном жестами, да слов двадцать по-английски они знали, детишки же болтали увереннее и довольно бойко. Мне же надо сообщить об остальных! Позвонить в полицию, что ли? – так вряд ли смогу объясниться по телефону. К тому же не знала названия острова, где мы соревновались! Надо сообщить организаторам, и для этого лучше всего использовать компьютер, – додумалась, наконец. – Интернет есть? – спросила у старшего из мальчишек. Он сразу понял и на смеси греческого и английского принялся подробно объяснять, но в голове у меня шумело, сосредоточиться не могла – уловила только «отель» и «кафе». Тут пришла молодая девушка, дочь хозяев, – она уже прилично объяснялась по-английски. – Сколько сегодня к нам гостей пожаловало! – А кто еще был? – обрадовалась, неужели Джон? Но нет, утром и в полдень вдоль всего побережья курсировали военные и полиция – искали кого-то, и к ним заходили. У меня затряслись поджилки от нехорошего предчувствия, волна страха прошла через сердце, а интуиции я привыкла доверять – и передумала извещать полицию о своем местопребывании.

Сочинять сказки мне не внове – изложила этим доверчивым добрым людям свою версию. Мол, пригласили знакомые нас с мужем на яхте отдохнуть, а он с собой и молодую любовницу взял, не постеснялся! Я решила, пусть Бог рассудит – жить или нет мне дальше, и спрыгнула с яхты в море, в шторм. И когда плыла, дала клятву – если выживу, то уйду от мужа и начну жить сначала. Поэтому прошу всех ничего не сообщать обо мне никому, наверняка муж меня ищет. Мои слушатели покивали головами, но как-то не особо усердно. Спросили, что умею делать и где собираюсь работать. – Учителем. Хорошо знаю математику, информатику и физику. – После такого ответа не ожидала, что они подобреют, но терять мне было нечего и врать надоело. К тому же, я действительно больше ничего и не умею в этой жизни, кроме как учиться и решать задачки. – Придется линять отсюда, и как можно быстрее, – деловито решила для себя, видя сомнение на их лицах. И вдруг очнулась от грез. – Ну, Наталья, даешь! У тебя ни копейки денег и никаких документов! Ты двигаться не можешь! Целый месяц лечила спину, впервые за двадцать лет вылечила – и на тебе! – не прошло и трех дней, как снова сорвала. И так мне стало себя, невезучую, жалко, своих трудов напрасных, что слезы сами закапали из глаз, и я натурально заревела. Не хотела ни за что плакать, но как прорвало. Плакать сильно было ужасно больно, поэтому я тихонько подвывала, прикрываясь рукой. Видать, зрелище сие было не для слабонервных, и окружающие бросились меня утешать, от этого я еще пуще завелась, еще больше стало себя, непутевую, жалко, такую умную по рождению, но ничего в жизни не сделавшую, такую бесполезную, и никто-то меня не люби-ит! Мальчишка, с которым я разговаривала про Интернет, гладил меня по голове – вот это добило окончательно мою совесть, вдруг стало стыдно и я, наконец, затихла, закрывшись руками. Греки минут десять совещались, и выдали свое решение – мне помогут! Но я должна обещать, что про них никогда никому не скажу. Конечно, пообещала и поклялась! Через какое-то время старая бабка поколдовала над моей спиной, намазала мазью, укутала в шерсть, и я, наконец, уснула спокойным здоровым сном.

Наутро первое, что сделала – позвала мальчишку. – Мне нужен Интернет. Помоги.

Он согласно кивнул и исчез. Через несколько минут услышала грохот во дворе, как будто от сотни пустых консервных банок, волочащихся по асфальту. На пороге возник мой малец: – Пошли! – а вот с этим были проблемы. Очень медленно села, потом и встала – дикой боли не было. Спина, конечно, сильно болела, но терпеть можно было. Главное, чтоб не ожила вчерашняя сумасшедшая боль, она затаилась где-то совсем рядом. Чем дольше лежишь – тем труднее потом встать – это тоже из личного опыта. Как только основная боль уходит, надо потихоньку вставать и двигаться, так быстрее приходишь в норму. От лишнего лежания только хуже будет. Конечно, вставать страшно, хорошо бы пару дней еще полежать, а потом уж начать борьбу со спиной, но я должна сначала выполнить свой долг, потом отдохну. И медленно, как по минному полю, вслушиваясь в себя, пошла к двери. Мальчишка во все глаза наблюдал за мной. – Одолжишь денег на Интернет? Потом отдам. – в ответ услышала недовольное бурчание, означавшее согласие. – Найди мне солнечные очки и шляпу! – совсем обнаглела я. Парень устало взглянул на меня – навязалась на его шею – и позвал сестру. Та быстро вырядила меня в местные одежды. – Ну как? – спросила у детишек. – О кей! Настоящая гречанка! – показали большой палец, вежливо улыбнувшись.