Отпуск на войну

– За что? – взвыл Балун.

– Я тебе покажу стрелять! – строго сверкнул на Боцмана глазами Герат. – Тебе только дай волю! Не разобравшись, человека жизни лишать! Ты же не «укроп»! Это они и своих, и чужих почем зря губят.

«Куда я попал?! – Балун готов был разрыдаться. – Где-то совсем рядом Катя, а эти бандиты играют в войну, сделав из меня игрушку. Какое они имеют право? Сейчас найдут куртку, увидят паспорт… Вот влип! Там я Чернявщук, а назвался Балушиным. Так и расстрелять могут!»

– А я с Боцманом согласна! – спокойно сказала Жанна. – Кстати, у меня в этот садик сестра ходила…

– Люди! – Балун умоляюще посмотрел на бородача, которого ополченцы называли Боцманом, потом на Герата и уставился в лицо Жанне: – Я не диверсант!

– Началось, – скривил рот Боцман.

– Точно вам говорю!

– Так чего тогда убегал? – раздался из-за спины голос.

– Мало того, оказал сопротивление, – нахмурила брови Жанна. – Козел!

– Я девушку свою нашел! Она в госпитале работает, – почувствовав, что ополченцы стали немного отходить, торопливо заговорил Балун. – Я ее в окно увидел. Она как раз туда шла. Катя зовут. Она студентка…

– Во заливает! – восхитился Боцман.

– Какая девушка? – покачал головой Герат. – Нашли время!

– Кого ты слушаешь? – Жанна вздрогнула от грохота разорвавшегося где-то за домом снаряда. – Он кроме своего Бандеры никого не любит!

Балун от такого заявления задохнулся.

– Признайся, обстрел твоих рук дело? – наседал Герат. – Небось ты корректировал стрельбу?

– Нет!

– Врешь! – Боцман насупил брови и стал надвигаться на Балуна.

– Я вчера из колонии бежал! – признался Балун.

– Ты? – округлили глаза ополченцы. – Зачем?

– К вам хочу!

– Во дает! – Герат ударил себя ладонью по бедру. – Ты, парень, наверное, что-то попутал. Мы не «укропы». Это они кого попало в строй ставят. У нас только добровольцы!

– Врет он все! – сделала вывод Жанна. – То девушку искал, то вдруг с зоны убежал…

– Точно говорю! Она в госпиталь шла, – стоял на своем Балун. – Как раз стрельба началась. Увидел и побежал…

– А давай проверим? – неожиданно предложила Жанна. – Где, говоришь, она шла?

Глава 23 Дело вовсе не в привычке

От долгого нахождения в одном положении спина и ноги нестерпимо ныли. Никита разлепил веки. Яркое солнце пробивалось сквозь листву росшего у обочины тополя. Повсюду валялись сбитые ветки, кирпичи, куски арматуры и битое стекло. Спирали упавших проводов перегородили дорогу. Рядом с остановкой чернел обгоревший остов автобуса.

– Как ты ночью здесь проехал? – удивленно спросил он у Гавроша.

– Сам не понимаю, – признался тот, поднимая спинку сиденья.

Никита выбрался наружу.

Машина стояла у руин пятиэтажного дома. В воздухе витал запах кострища и тревоги…

– Куда дальше?

– Лично я уже приехал, – ответил Гаврош.

– Возьми, – протянул ему деньги Никита.

– Зачем? – На лице Гавроша не дрогнул ни один мускул.

– Ты спрашиваешь, зачем деньги? – удивился Никита. – Бензин купишь!

– На бензин у меня есть. – Гаврош оглянулся назад и кивком головы показал на бредущую вдоль стены бабушку: – Ты лучше им предложи…

– Мне в колонию надо, – сказал Никита.

– В какую? – не сразу понял, о чем речь, Гаврош.

– В колонию строгого режима.

– Неожиданно как-то. Хотя чем сейчас можно удивить?

– Довезешь?

– Это та, что в Киевском?

– Вроде как, – подтвердил Никита.

– Конечно, довезу. – Гаврош открыл багажник и достал насос. – Только колеса подкачаем.

– Если мне не изменяет память, туда надо через водохранилище ехать…

– Память тебе не изменяет, и что?

– А мосты целые?

– В последний раз приезжал, вроде целыми были. Сейчас в комендатуре узнаем.

– Может, уже сегодня найду… – задумчиво проговорил Никита.

– Не спрашиваю что, но до жути интересно.

– Не что, а кого, – беззлобно поправил Никита. – Невеста у меня здесь пропала.

– Да ты что! – Гаврош, подкачав задние колеса, перешел к переднему. – Сидит, что ли?

– Скажешь тоже, – повеселел Никита.

– Действительно, чего это я, – смутился Гаврош. – Там зона-то мужская… – Вдруг раздался какой-то противный свист, и он, не разгибаясь, устремился к деревьям: – Твою мать! За мной!

Никита бросился следом. Где-то за стоящими вдоль дороги домами стали раздаваться громкие хлопки. Он бросился на землю.

– Уроды! – морщился от грохота Гаврош. – Посмотри, куда лупят. Ты видел здесь хоть одного ополченца?

Грохнуло совсем рядом. Зазвенели остатки вылетевших стекол. Земля стала дергаться как живая.

– Чем это?! – крикнул Никита.

Вместо ответа Гаврош лишь втянул голову в плечи.

Неожиданно грохнуло так, что Никита подлетел над землей. Сверху посыпался песок и комья земли.

– Черт! – скривился Гаврош. – Надо от стены отойти!

Никита стал отползать к машине. Все заволокло густой и зловонной пылью. В горле першило. Рвануло прямо на дороге. По машине застучали осколки. Он обернулся на Гавроша. Парень стоял на четвереньках и часто, по-собачьи, дышал. Из левого бока хлестала кровь.

– Елы-палы! – Никита устремился обратно. – Ложись! – Он схватил Гавроша за плечи и повалил на землю. – Тебе нельзя напрягаться!