Отпуск с осложнениями

На улице ещё светло, но уже вовсю ощущается вечерняя свежесть. С моря тянет солью и йодом, воздух становится прохладнее, а я уже и забыла обо всех переживаниях. Вот ещё, много чести из-за мужчины слёзы лить. Мы с Юлей идём на вечеринку, где будет музыка и танцы, много шумных людей и старинных приятелей. И мне, так редко позволяющей себе небольшую передышку, не хочется предаваться унынию. Потом, долгими зимними вечерами, позволю себе погрустить. Но не когда лето ласкает кожу солнцем, а на небе ни облачка.

Дом Серёжи расположен у ближних обрывов, и это совсем недалеко – минут десять по прямой. Платье оказывается настолько удобным, что я уже через двадцать шагов забываю, что боялась в нём опозориться и осветить мир вокруг белизной своих трусов.

– Бабушку предупредила? – интересуется Юля, а я киваю.

Несмотря ни на что, в нашей семье принято заботиться о ближних и не волновать их попусту, потому звонок бабуле – обязательная часть программы. Зато теперь могу отдыхать, сколько влезет – никто слова не скажет.

А отдохнуть я намерена на полную катушку.

– Катрин, скажи, – Юля как-то странно молчалива всю дорогу, и я настораживаюсь, – тебя на посещают хоть иногда мысли о детях, семье? Замуж там выйти…

Мы нечасто говорим с Юлей о таких вещах. Просто потому, что слишком редко видимся в последнее время, а по телефону с тотальной занятостью связываемся от силы раз в неделю и по праздникам. В общем, как-то не до этого.

– Не знаю, – пожимаю плечами и слежу как на горизонте краснеет небо. – Нет, наверное.

– Не хочешь замуж, да? Феминистка?

Я прыскаю смехом, потому что этот разговор на самом деле забавный.

– К чему ты вообще об этом спрашиваешь? Нет, я не феминистка и не чайлдфри, но… просто не уверена, что пустые мечты до добра доведут. Меня, знаешь ли, каждый день замуж не зовут, чтобы размышлять об этом всерьёз.

Юля вздыхает, а мне кажется, что её что-то беспокоит.

– Эй, подруга, чего нос повесила? Случилось что-то?

– Да нет, просто…

– Но я же вижу, ты грустная. Может быть, смогу помочь?

Юля молчит, но всё-таки не выдерживает:

– Ты же знаешь, как я люблю Серёжу. И я хочу за него замуж. Мне двадцать четыре, отличный возраст. Чего тянуть? Ему двадцать шесть, мы крепко стоим на ногах, а он молчит.

– Может быть, время ещё не пришло? – размышляю вслух, пытаясь найти нужные слова. Правильные слова. – Мужикам ведь сложно со свободой попрощаться. Он тоже тебя любит, я знаю.

Говорю и говорю, уговариваю, а мысленно решаю поговорить позже с Серёжей и исподволь выяснить, что у него в голове творится. Во всяком случае, на правах старого друга, попытаюсь.

Юля ещё что-то хочет сказать, но мы уже дошли до места, и шум вечеринки наращивает обороты. Двухэтажный дом светится огнями, мигает гирляндами, а плеск воды в бассейне слышен даже через забор. Серёжа всегда был местным мажором, и мы лет с пятнадцати проводили в его дворе целое лето, лишённые всяческого родительского контроля – дом этот его семьёй использовался редко.

Ворота распахнуты, а за ними самое настоящее веселье. Много знакомых лиц, но есть и те, кого вижу впервые.

– Не теряйся, подруга, – зловещий шёпот на ухо, а я смеюсь. – Вон, сколько парней красивых. Нужно завести роман! Курортный!

Конечно, в чём-то Юля права, да только сказать проще чем сделать. Но, во всяком случае, отдохнуть я сегодня планирую, а там как карта ляжет.

– По коктейлю? – орёт на ухо Юля, пытаясь перекричать музыку, а я морщусь, вспоминая, чем обернулось прошлое употребление алкоголя. Бр-р, аж вспоминать не хочется.

Отрицательно качаю головой, но к бару вместе с Юлей иду. Бар, конечно, громкое слово – так, широкий пластиковый стол, на котором в рядок стоят бутылки с самым разнообразным спиртным, на любой вкус, а стопка девственно-чистых пластиковых стаканчиков высится башенкой. Но зато здесь тише, чем возле бассейна, и не нужно орать, чтобы услышать собеседника.

Ищу глазами сок или хотя бы минеральную воду, а жидкая кучка посетителей вечеринки огибает со всех сторон стол.

Вдруг громкий смех совсем рядом чуть не рвёт мои несчастные барабанные перепонки, и я, взмахнув с перепуга рукой, сбиваю на землю большую бутыль с прозрачной жидкостью. То ли ром, то ли водка – я плохо разбираюсь.

К счастью, стекло толстое, потому бутылка цела и невредима, и я присаживаюсь на корточки, чтобы её поднять.

– Хорошо, что не разбилась, да? – Высокий парень забирает у меня бутылку и ставит аккуратно на стол, не сводя с меня взгляда.

– Действительно, хорошо, – улыбаюсь, а парень порывистым жестом убирает упавшую на глаза светлую чёлку.

Я ни разу его не видела – наверное, кто-то из городских приятелей Серёжи, и он мне кажется симпатичным. И улыбка настолько широкая и искренняя, что невозможно не улыбаться в ответ.

– Я Антон, – представляется, протягивая широкую ладонь. – А вы, наверное, Катя?

Моргаю, пытаюсь понять, откуда он может меня знать, но Антон не даёт времени окончательно растеряться:

– Мне сказали, что в этих местах обитает ангел, и зовут его Катя. Угадал?

Вот это новости.