Отпуск с осложнениями

Да, пара моих романов действительно закончилась на слишком минорной ноте, но причина далеко не в этом. Я всё равно не умею грести всех под одну гребёнку, потому прошлый опыт не переношу на настоящее.

– Понимаешь… я боюсь влюбиться. Боюсь, что Вадим разочаруется во мне тоже боюсь.

Бабушка смотрит на меня удивлённо: конечно же, любимая внучка и такую пургу несёт.

– Я скучная же, – развожу руками и горько улыбаюсь. – Дом-работа, работа-дом. Это тут я за кроликами бегаю, по деревьям лазаю, рыбу в море выпускаю. А закончится отпуск и что будет? Редкие встречи по выходным? Надоем же ему. Потому что сама себе я бы точно надоела через неделю.

Бабушка молчит, а я думаю, о скольком промолчала. Ну да ладно, потому что не готова обсуждать всё, что произошло за эти дни.

– Не знаю, Катюша, что тебе на это ответить, – вздыхает бабушка, – но помни мои слова: жизнь слишком короткая, чтобы так много думать. Надо чувствовать, так дни становятся ярче.

Я обещаю подумать над её словами и ухожу в свою комнату. Ступенька за ступенькой, мысли теснятся в голове, и я разгоняю их иллюзорным веником, как мышей по углам амбара. Сейчас посплю, а утром что-нибудь решу.

В комнате тихо, и я сбрасываю шорты, следом футболку и остаюсь в одном белье. Так, где моя сонная одежда?

– Замри, – раздаётся за спиной, а я подпрыгиваю на месте, давясь криком.

Глава 30 Катя

– Не кричи только, – просит Вадим, а я открываю рот и громко икаю. Ощущения ровно такие же были, когда этот невменяемый меня за ногу под водой схватил. – Снова испугал? Что ж ты у меня пугливая такая?

Он ещё спрашивает! Да я чуть богу душу не отдала.

– Вадим, повесь себе на шею колокольчик, умоляю, – шиплю, резко повернувшись к балкону. – Отними у какого-нибудь быка в поле и повесь. Я так долго не выдержу.

– А как же эффект неожиданности? – удивляется почти искренне и выходит из-за занавески.

– Давай ты другим жизнь будешь укорачивать своим эффектом неожиданности, – предлагаю, глядя на Вадима укоризненно. – У меня, может быть, сердце слабое. Не подумал об этом?

Вадим делает всего один шаг ко мне, а мои нервные окончания посылают миллионы импульсов прямо в мозг. Все разом, будто сговорившись.

– А если я не хочу ничего делать другим? Даже жизнь укорачивать?

Я хмыкаю и, протянув руку, дотрагиваюсь до его подбородка. Он небритый, и щетина покалывает кончики пальцев. Интересно, ему бы пошла борода?

– А кому хочешь?

– Догадайся, – хитрый взгляд из-под тёмных густых ресниц, а я смеюсь.

– Зачем ты влез на мой балкон? Мог бы и через дверь войти. Бабушка от тебя в восторге, не выгнала бы.

– Захотелось, – отвечает так просто, будто в этом нет ничего из ряда вон. – Если бы не влез, то так бы и не увидел такую красоту.

Он отходит назад и окидывает потемневшим взглядом моё тело, и тут только до меня доходит, что я-то, собственно, стою перед ним в одном белье. Прикрываться поздно да и глупо, а в памяти всплывают картинки того, как сильно совсем недавно хотела его. Что толку от скромности, тогда всего час назад так бесстыдно и бесстрашно прижималась к Вадиму?

– Бесстыдник ты самый настоящий. Вуайерист подпольный.

– О нет, это я ещё держу себя в руках, – усмехается и присаживается на край моей кровати. Похлопывает рядом, приглашая. – Я на самом деле хотел извиниться перед тобой.

Вадим, отбросив маску дурашливости, моментально Вадим становится серьёзным, а я не знаю, куда мне деть руки, которые, кажется, решили зажить своей собственной жизнью. Странное ощущение: сидеть рядом с мужчиной, который тебе нравится в трусах и лифчике и просто разговаривать о вполне серьёзных вещах.

– За то, что испугал меня? – сглатываю, борясь с неловкостью, а Вадим отрицательно качает головой, передёргивая широкими плечами.

– За маму. Она повела себя некрасиво, и я прошу у тебя прощения.

Его голос искренний, а в голубых глазах мелькает такое выражение, что я не могу ему сопротивляться. Я верю каждому слову. И пусть там, на кухне, было жутко обидно, на Вадима зла держать мне не хочется. Да и на его маму тоже.

– Я всё понимаю, правда. – Дотрагиваюсь до его руки, а он переворачивает кисть ладонью вверх и переплетает наши пальцы. – Она же к тебе приехала, а тут я…

– Но ты же обиделась, я видел. Даже не спорь, не получится обмануть. У тебя часто все эмоции на лице написаны.

– Да ладно тебе… разве что чуть-чуть. Но я не умею долго злиться.

Некоторое время молчим, пока тишина в комнате не начинает давить тяжестью.

– Просто… – нарушает паузу Вадим и ещё крепче сжимает мою руку. – Знаешь, я ведь всегда убегаю от отношений. Не умею их строить, не могу распределить время между работой и личной жизнью правильно. Я-то и в отпуск поехал впервые за восемь лет и то, потому что однажды чуть не вырубился во время операции. Едва пациента не угробил.

Я слушаю его, понимая, что точно такая же. Так странно встретить человека, с которым живёшь в одной системе координат. А ещё его неожиданная откровенность растекается сладкой патокой по моему сердцу, и почти задыхаюсь от нежности. Странное непривычное ощущение.