Отпуск с осложнениями

– Официально заявляю: это был лучший секс в моей грёбаной жизни.

Глава 32 Вадим

Катрин тихо спит, а я пялюсь в потолок, заложив руки за голову. Я не соврал – секс был действительно охрененным. Да что там, на самом деле, лучшим. Расплющило капитально, и я минут пятнадцать лежал после него, считая удары сердца в тщетной попытке прийти в себя. И даже спать не хотелось, как бывает со мной обычно.

Катрин ещё красивее, чем я мог представить в самых смелых мечтах, а моя кожа до сих пор горит от её прикосновений. Я взрослый мужик, я люблю секс, но с Катрин был не только бешеный трах, от которого чуть пар из ушей не повалил, нет. С ней было нечто большее.

Хочу ещё, несмотря на наконец-то пустые яйца и посторгазмический мандраж, но пусть Катрин отдохнёт – не последний день живём.

Конечно, всё ещё актуальным остаётся вопрос, получится ли у меня что-то дать Катрин, кроме хорошего секса, – она ведь заслуживает намного большего, чем мой член и редкие встречи. Но стоит ли об этом париться сейчас? И нужно ли вообще на этом зацикливаться?

Убираю волосы Катрин, упавшие на лицо, смотрю на её спокойное лицо в проникающем через балкон слабом лунном свете. Невольно заряжаюсь её умиротворением, глаза начинают слипаться, но природа зовёт. Чтоб её, природу эту. Я в чужом доме, пробрался сюда через балкон и никак не могу просто взять и, спустившись по лестнице, воспользоваться их туалетом. Вот завтра – или уже сегодня – зайду с цветочками и тортиком через главную дверь, и всё будет хорошо, а пока нужно сделать всё, чтобы меня не заметили раньше времени.

Переворачиваюсь на один бок, потом на другой, поджимаю под себя ноги, но понимаю, что уснуть всё равно не получится. Никак невозможно, когда мочевой пузырь сводит судорогой. Чёрт, почему люди настолько слабые животные?

Аккуратно, стараясь не разбудить Катрин, встаю с кровати, морщась от скрипа половицы. Как преступник, честное слово. Нахожу кое-как свои трусы, шорты, быстро одеваюсь и, бросив ещё один взгляд на спящую девушку, иду к балкону. Южные ночи у морской кромки всегда тёмные, и слабый свет луны пробивается сквозь облака, едва освещая двор, а фонарь за воротами то ли разбил кто-то, то ли его выключили в целях экономии. Ладно, сейчас быстро сбегаю домой и вернусь, пока Катрин не проснулась – женщинам нельзя оставаться в одиночестве после секса, они от этого грустят и накручивать себя изволят.

Ухватившись крепко за прохладные деревянные перилла, перемахиваю через них и приземляюсь на землю. Она мягкая, трава густая, потому выходит практически бесшумно. Замечательно. Точно вор, осматриваюсь по сторонам, а лёгкий ветерок холодит голый торс. Остыть не мешает, а ещё принять душ, потому тороплюсь к низкому забору, чтобы, не теряя времени, оказаться поскорее дома.

И вот, когда я крадусь, пригнувшись, к забору и до него рукой подать, сзади раздаётся странный шорох, и что-то тяжёлое обрушивается на мой череп. Твою мать! Взмахиваю руками, падаю на спину, а голова болит так, словно сейчас лопнет. Какого хрена?!

– Ой, Вадим! – встревоженный голос рядом, а шиплю от боли, садясь и обхватывая несчастную голову руками. В черепе неприятная пустота и звон, потому пытаюсь сжать его сильнее, чтобы унять эти ощущения. – Это вы? Но как…

Сильнее сдавливаю голову, но помогает слабо. Ощупываю затылок, понимая, что приложили меня чем-то по нему от всей души. Матерюсь про себя, наблюдая самый настоящий звездопад перед глазами. Как невезучий кот Том из американского мультика.

– Ольга Петровна, вы меня чуть не убили, – хриплю, когда голос наконец-то возвращается. – За что вы так со мной?

Неужто всё слышала? Мы, вроде бы, тихо себя вели… Да нет, не может быть, иначе бы она сейчас надо мной не хлопотала.

– Вадим… а что вы делаете в моём дворе? – беспокоится хозяйка.

«Трахался с вашей внучкой, как в последний раз, а сейчас поссать решил сбегать», – вертится на языке, только не уверен, что Ольгу Петровну устроит такой ответ. Как бы топором после этого не порубала – ей, мне кажется, это под силу.

– Я страдаю лунатизмом, – выдаю первое, что способен сгенерировать мой несчастный мозг. – Хорошо, что недалеко забрался в этот раз.

Правда, момент, что лунатики вряд ли надевают шорты перед тем как отправиться в ночной вояж, я молчу – авось прокатит.

– В наш двор забрались? – уточняет, а я охаю и киваю. – И давно это с вами?

– С самого рождения. Мать говорила, что я даже из роддома сбежать попытался. Ну и родился раньше срока – не иначе тоже лунатизм. Первые признаки.

Ольга Петровна причитает, извиняется, и рядом на землю падает палка, которой мне и пыталась укоротить жизнь.

– Как вы себя чувствуете? Больно? – хлопочет вокруг меня, а я отмахиваюсь.

– Терпимо. Не волнуйтесь. Сейчас посижу немного и совсем хорошо станет.

– Я просто подумала, что вы вор, – разводит руками и снова охает.

– Я бы тоже так подумал, честное слово.

Головокружение постепенно отпускает, и я, опираясь рукой на прохладную землю, поднимаюсь на ноги. Удивительно, что после такого приключения у меня сухие шорты, но в туалет уже почему-то не хочется.