Отпуск с проклятым

— Какие красивые, — завороженно наблюдая за развернувшейся у самого берега активностью, произнесла я, чем моментально привлекла к себе внимание существ. Практически синхронно повернув в мою сторону головы, они сначала внимательно рассмотрели меня своими умными глазищами, после чего принялись дружно причмокивать. И чем дольше так делали, тем громче у них получалось.

— Это они так есть просят. Покорми их, Алиса, — пояснил Луррел.

— Ой! Да, сейчас, — вспомнив, что у меня в руках целая миска с кормом, отозвалась я. Взяла горсть и рассыпала там же, где и Ворти свою несколько минут назад.

— Ты им понравилась, — все это время наблюдая за мной, спустя несколько минут подытожил мужчина.

— Это с чего ты взял? — не на шутку увлекшись кормежкой своих новых знакомых, спросила я.

— Это мойры. Пресноводные из нашего мира. Они очень чувствительны к тем, с кем контактируют. И ни за что не приблизятся к тому, в ком почувствуют недоброе.

— Так это была своеобразная проверка? — рискнула предположить я.

— Мне не нужно ничье одобрение, чтобы понять, какая ты, Алиса.

— Приятно слышать, — отозвалась, с некоторым разочарованием наблюдая за тем, как стайка мойр, переваливаясь с боку на бок, синхронно поползла обратно к воде. Уйдя на достаточную глубину, они снова спрятали свои лапки в плавники и, лениво ими помахивая, начали медленно расплываться в разные стороны.

— Кажется, наелись, — отставив свою почти полную миску в сторону, подытожил Луррел.

— Похоже на то, — сделав то же самое, согласилась я.

Снова подавшись чуть вперед, оперлась локтями о колени и, потирая ладоши, задумчиво взглянула на озеро. Но полностью погрузиться в свои мысли не давал пристальный мужской взгляд, который я неизменно продолжала ощущать на себе. С ним вернулось и ощущение скорого расставания, отчего на душе вновь сделалось тоскливо.

— Как же мне будет всего этого не хватать, — тяжело вздохнув, произнесла я.

— Чего именно?

— Волшебства, — призналась, не лукавя. — А еще наших бесед.

— Ты всегда можешь вернуться, чтобы мы могли их продолжить.

— Не могу, — грустно улыбнувшись, отозвалась я. — Ты и сам прекрасно все знаешь.

— Но хочу услышать это от тебя.

— Если я ещё когда-нибудь вернусь, все раз и навсегда изменится.

— Почему?

— Потому что второй раз я уже вряд ли смогу скрыть то, чего в действительности хочу.

Мне было стыдно за своим слова. Перед мужем, пусть он их и не слышал. Перед детьми. Ведь таким образом я предавала их отца. А значит, и их тоже. Даже перед Луррелом за то, что давала ему повод надеяться и ждать. Но, как бы это эгоистично ни звучало, мне было просто необходимо сказать их. Услышать то, в чем я всю дорогу боялась себе признаться. Мне нравился сидящий рядом мужчина, и от этого уже никуда не деться. Возможно, я его даже любила. И не так, как Максима, а по-другому. Лучше? Сильнее? Не знаю. На эти вопросы я была пока не готова ответить. Да и не хотела. Мне хватало и той душевной боли, что я уже испытывала. И в этот самый момент она разрывала меня на части, в то время как внутренний голос умолял не уезжать, а остаться здесь, с ним. С мужчиной, за две недели успевшим стать кем-то большим, чем другом и отличным собеседником. Кем-то жизненно необходимым. Неотъемлемой частью меня самой. Важной настолько, что мне казалось, я уже не смогу без нее. Но я должна. Обязана. Ради Макса. Ради детей. Ради их благополучия. Ведь если они будут счастливы, то и я тоже. Надеюсь.

— Не плачь, — тихо раздалось рядом.

— Я не плачу, — сначала наскоро смахнув со щеки слезинку, а затем принявшись активно тереть глаза, как можно более беззаботно отозвалась я. — Просто в глаз что-то попало. Уже все. Вот видишь.

Повернувшись к собеседнику, я даже умудрилась выдавить из себя слабую улыбку, но, судя по его так и оставшемуся сочувствующим выражению лица, поняла, что мне ни на йоту не поверили.

— Это будет слишком большой наглостью с моей стороны, если я попрошу тебя сделать для меня еще кое-что? — видимо, твердо вознамерившись отвлечь меня от невеселых мыслей, поинтересовался Луррел.

— Смотря что это будет. На ответный стриптиз не рассчитывай. Мой ответ сразу — нет. И купаться я тоже не полезу. Сам сказал, что вода холодная, — решив помочь мужчине в его намерении и тут же принявшись отшучиваться, заявила я.

— Так и есть. Именно поэтому, если ты когда-нибудь туда залезешь, то только со мной, — подтверждая предположения относительно надежды на мое возвращение, начал пояснять собеседник. — Что до стриптиза, предпочитаю сам раздевать женщину. Так намного интереснее. И в разы приятнее.

Явно не ожидая столь откровенного признания после своей вроде как шутки, нервно сглотнула и, чувствуя, что начинаю краснеть, смущенно опустила глаза, тихо и непонятно зачем пробормотав:

— Теперь буду знать.

— Покажешь мне своих детей? — услышала неожиданный вопрос, заданный явно для того, чтобы я моментально позабыла о возникшей между нами неловкости.

— В смысле? То есть как? Зачем тебе это? — не ожидая ничего подобного, сбивчиво поинтересовалась я.