Отпуск в Акимовке

Проснувшись утром и не обнаружив рядом с собой жениха, Наташа испугалась. Позвала. Никто не ответил. Вскочив, босиком и в одной рубашке, обежала весь дом, но увидев на кухне продукты, которые он уже достал из подпола, успокоилась и принялась готовить завтрак. Быстро растопив печку и настрогав салатик, она поджарила яичницу с колбасой, после чего привела себя в порядок после сна и уселась на крыльце, поджидая любимого. Вечерние страхи куда-то ушли, солнышко ярко освещало сад на невысоком берегу речки, птички щебетали, соревнуясь, кто кого пересвистит. Настроение было замечательное.

Через несколько минут появился Алексей. Влюблённые поцеловались и сели завтракать.

– Ну, нашёл я ваше привидение. Это бомжик, он в крайнем доме живёт.

– Как ты его нашёл?

– А я ещё вчера, когда мы подходили к деревне, заметил там отблески. Сначала подумал, что это закат отражается в стекле, а потом смотрю, солнце-то в другой стороне, и оно село уже. Это у него печка там топилась, ужин готовил.

– А зачем же он нас пугал?

– Не знаю, может, хотел, чтобы с наступлением темноты никто во двор не выходил, так ему удобней продукты воровать. Он вчера нас в окно увидел. Пока мы с сумками по улице тащились, он огородами нас опередил. Ну, ничего, я ему всё объяснил, больше он никого пугать не будет.

Алексей чему-то улыбнулся и машинально поправил рукав рубашки, под которым Наташа заметила свежие царапины.

– Ой, что это у тебя?

– Да, пустяки. Это я со вчерашней веткой разобрался, чтобы больше на меня не натыкалась.

– Давай, я зелёнкой помажу.

– Перестань, ерунда. На вот лучше брось это в печку.

Алексей протянул ей какой-то кусок старой доски, похожий на икону, который он принёс с собой. Наташа взяла её, перевернула и в ужасе вскочила, отбросив доску от себя. С пола на неё смотрел глаз. Это, действительно, была икона, но ничего другого на ней не было, только этот очень страшный глаз.

– Где ты это взял? А разве это можно жечь?

– Нужно. Ты на обороте посмотри.

Видя, что девушка не решается взять доску в руки, Алексей сам поднял её с пола и перевернул. На другой стороне было выжжено перевёрнутое распятие.

– Сатанистом ваш бомжик оказался. Вот и пугал людей. Тем более что природа у вас этому способствует. Речка в этом месте широкая, ночью хорошо лунный свет отражает. Рядом меловая гора, тоже добавляет.

– Ну да, мы её Лысой горой называем.

– Вот-вот, подходящее название. А если добавить ещё низкие облака, как вчера, то в этом сборище зеркал и не такая свистопляска может начаться ― Алексей рассмеялся ― точнее, светопляска.

– А ещё знаешь, на соседней улице в колодце кто-то воет.

Алексей залпом выпил стакан молока и вытер рот рукавом.

– Разберёмся и с колодцем, а пока я пойду проводку починю.

Однако, заняться ремонтом он не успел. Во двор, чуть не сорвав калитку с петель, влетела соседка, ещё не совсем старуха, хотя и давно уже на пенсии.

– Наташка, шал…а, а ну, подь сюды.

Девушка полыхнула румянцем, подскочила, как ужаленная, и выбежала на крыльцо.

– Тёть Нюр, вы чего? Что случилось?

– Я вот табе сичас покажу «чо случилась». Ну-ка, кликни сваво-то.

Звать Алексея не пришлось, он уже стоял на крыльце рядом с подругой. Увидев парня, бабка завопила на всю улицу:

– Ты чо-же, охальник, делаешь-то? Тебе хто пазволил божива челавека обижать? Ирод ты такой. А-а.

Закончив тираду, соседка, завывая, бросилась на Алексея с черенком от лопаты, который она принесла с собой. Наташа ошалела от такого напора и только беспомощно схватилась за голову. А Алексей даже бровью не повёл. Наоборот, он стал пристально смотреть в глаза нападающей, и когда между ними оставалось не больше двух метров, неожиданно вскинул руку и направил указательный палец женщине прямо в переносицу. Соседка остановилась, как будто налетела на невидимую стену. Отбросив в сторону черенок, она обеими руками прикрыла широко распахнутый рот, и стала, не отрываясь, смотреть на кончик пальца Алексея. Теперь её боевой клич «а-а» звучал гораздо тише и больше походил на жалобный стон.

Тем временем парень, не отводя взгляда и не опуская руки, двинулся вперёд. Соседка стала пятиться, яростно крестясь и приговаривая:

– Госпади, спаси и сахрани.

Так она пятилась до стены сарайчика, который стоял напротив крыльца, и, наткнувшись на неё спиной, медленно осела на стоявшую рядом скамейку. Алексей опустил руку и, по-прежнему глядя в глаза, сказал:

– Это кто божий человек? Который в крайнем доме живёт? Сатанист он, а не божий человек.

От возмущения женщина даже вышла из оцепенения.

– Да как ты смеешь? Да ты… Да ты знаешь… Он… Вот.

Не находя слов, она подняла руку к небу и, усиленно кивая, потрясла кулаком. Успокоившись и как-то обмякнув, она закончила:

– Блаженный он.

– Блаженный? А ты знаешь, каким иконам он поклоняется?

По-прежнему не отрывая взгляда, Алексей бросил через плечо Наташе:

– Ну-ка, принеси.

– Ой, я боюсь.

– Принеси, сказал. Тряпкой возьми.

Наташа побежала в дом.

– Это он подговаривал вас приезжих пугать? Что говорил?