Отпуск в Акимовке

– Гаварил, мол все горадские ― нехристи и в церкву не ходют. Из-за них на деревне проклятие. Маладые, как уехали в горад, так там и сгинули, Назад носу не кажуть. А старики мрут один за другим.

Алексей, наконец, отвёл взгляд. Распрямившись, он улыбнулся, расстегнул рубашку и достал маленький крестик.

– Ну вот я, городской. Видишь ― крещённый. И Наташа, видишь, вернулась, не сгинула.

К этому времени запыхавшаяся девушка как раз выскочила из дома и передала Алексею завёрнутую в тряпку доску.

– А вот теперь посмотри, на что твой блаженный молится. Утром у него отобрал.

Парень развернул доску и бросил её на землю. Эффект был потрясающий. Женщина весом в шесть пудов запрыгнула на скамейку как маленькая девочка. С доски, расписанной под икону, на неё смотрел глаз. Только один глаз, больше ничего на ней не было. Но в этом взгляде было столько зла, что бабка только крестилась, крестилась и крестилась.

Неизвестно, сколько бы это продолжалось, но на улице послышался какой-то шум. Постепенно нарастая, он превратился в толпу разъярённых женщин, которые с криками ворвались во двор Наташиного дома. Соседка, которая всего несколько минут назад сама кидалась на Алексея, бросилась к толпе с криком:

– Стойте бабы, стойте, крещённый он.

Толпа замерла. Такой неожиданный аргумент совершенно её обезоружил. Убедившись, что все её внимательно слушают, бабка показала пальцем на лежащую рядом со скамейкой доску.

– Лучше вот сюды пасматрите.

Что происходило дальше, Алексей видел сегодня уже дважды. Женщины по одной подходили к скамейке и многократно повторяли один и тот же ритуал ― взгляд, вскрик, и крёстное знамение. Всем, кто ещё не видел, и тем, кто только посмотрел на икону, соседка раз за разом рассказывала то, что сама только что узнала от Алексея. Причём, с каждым разом появлялись всё новые и новые подробности. Двор, полный растревоженных женщин, гудел как утренний улей, когда вот-вот откроется леток и рой вырвется наружу, голодный и жадный до работы. Только вместо радости новому дню, было в этом гуле что-то страшное. Нарастающее напряжение не могло закончиться миром, и в конце концов всё-таки прозвучало:

– Спалить ирода.

Толпа хлынула к калитке и, выплеснувшись на улицу, понеслась к окраине деревни. Алексей бежал вместе со всеми и кричал:

– Стойте, женщины, стойте! Так нельзя!

Его не слушали. Но он удивлялся совсем другому ― эти, в подавляющем большинстве немолодые и, как правило, грузные женщины с горящими глазами неслись на всех парах и легко обгоняли его, молодого и сильного. «Сожгут деревню» ― подумал он. Запыхавшись, Алексей остановился, собрался с силами и закричал:

– Лопаты возьмите, топоры, багры.

Когда Алексей подбежал к дому, окна в нём были уже выбиты. Со всех четырёх сторон эти божьи одуванчики со спринтерскими способностями складывали доски от забора и пытались зажечь куски старых обоев. «Откуда у них спички ― мелькнула мысль ― курят они все, что ли»? Но сейчас было не до этого. Выбив дверь уже привычным, отработанным ещё утром, движением, он бросился внутрь. Проверил обе комнаты, печку, спустился в подпол и поднялся на чердак ― нигде ни души. «Людей нет, но ведь ещё и мяукало утром где-то ― вертелось в голове ― ладно, наверное, сбежала кошка». Возвращаясь, уже в дыму, он увидел женскую фигуру. Кто-то отдирал со стены обои, очевидно, на растопку. В это же мгновение в окне полыхнуло ― снаружи плеснули керосином.

Схватив женщину в охапку, Алексей одним прыжком очутился во дворе. Здесь он с удивлением узнал в спасённой свою Наташу.

– Отпусти, дурак. Тебе лишь бы лапать.

– Ты что здесь делаешь? Вот уж от кого, а от тебя я такого не ожидал.

– Да? А знаешь, как я вчера за тебя боялась? А сегодня тебя чуть не убили. А зачем он нас пугал?

– Ну ладно, сейчас некогда, дома поговорим.

Осмотрев место событий, единственный мужчина взял бразды правления в свои руки. Его решительные команды, что было немного неожиданно, стали исполняться, и пожар удалось локализовать.

После пожара все уставшие разбредались по своим домам. Наташа прильнула к Алексею:

– Не знаю, что на меня нашло. Никогда я не была такой обозлённой. Да и женщины у нас в деревне хорошие, а тут, как с цепи сорвались.

– Ага, хорошие, я видел ― ухмыльнулся Алексей ― если бы мужики не прибежали, они всю деревню дотла сожгли бы.

– Нет, ну правда, они хорошие, я не знаю, что с ними случилось сегодня.

– А я знаю. Это икона. Её дела.

– Ой, а что же теперь делать? Что теперь с деревней будет?

– Да ничего не делать. Всё теперь будет хорошо. Спалил я эту доску. Вместе с домом.

***

Остаток субботы Наташа и Алексей провели в хлопотах по хозяйству. Дом, действительно, обветшал, и нужно было много чего поправить, подмазать, подкрасить. За работой они бурно обсуждали необычные события последних суток. И вчерашнюю встречу с призраком, который оставил здоровую шишку на лбу парня, и утреннее продолжение знакомства, оставившее Алексею несколько царапин на руке.