Отпуск в Акимовке

Над Наташей блеснуло в пламени свечей лезвие кинжала, Алексей попытался закричать и… Всё окончательно погрузилось во тьму.

***

– Он пришёл в себя.

Резкий запах нашатырного спирта встряхнул Алексея, и он открыл глаза. Вокруг ходили какие-то люди, воздух был свежим и светлым. Один из людей в чёрной форме наклонился к нему, и он узнал пожилого участкового.

– Ну что же ты так, я же предупреждал.

Внезапно Алексей вспомнил, что происходило с ним. Он попытался вскочить:

– Наташа, где моя Наташа?

– Тихо, тихо, лежи, тебе нельзя вставать.

– Наташа… там… там… надо…

– Тихо. Всё в порядке. И Наташа твоя в порядке. Мы успели вовремя.

– Где она?

– Спит она. Они со снотворным немного переборщили, и она ничего не видела и не чувствовала. А сейчас спит. Врачи говорят, что скоро проснётся и всё будет хорошо.

– Я хочу её видеть.

– Увидишь, куда ты денешься. Сейчас мы отвезём вас домой, и смотрите друг на друга сколько хотите. Тем более что теперь это безопасно.

Через несколько дней, когда молодожёны окончательно пришли в себя, они решили вернуться из этой тихой деревушки в свой сумасшедший город. Мёд их первого месяца оказался с дёгтем.

Перед отъездом Алексей уговорил участкового отдать ему вещественное доказательство по уголовному делу ― Злое Око. Он закопал его в лесу, подальше от людей, в овраге. Говорят, кто-то в деревне отравился, правда, не сильно, белыми грибами, которые собрал в этом овраге. А ещё, там пропала чья-то коза. Местные перестали туда ходить. А в остальном жизнь в деревне шла обычно. Ничего страшного больше не происходило.

Юность Бабы-яги

В тридевятом царстве, не помню, в каком государстве… Трудно вспомнить, если не знаешь, да ещё забыл. Давно это было, люди тогда считать ещё не умели. В общем, жил да был Иван. Не царевич, титулов тогда тоже не было. Просто Иван. Даже Иоанн. Говорю же, давно это было. И ещё жила там Марья. Может и не Марья. Может, её как-то по-другому звали. Этого мы никогда не узнаем. Кто их, женщин, разберёт.

А ещё там жила одна красавица. Имени её никто не знает. Старики говорят, что звали её Агафья, а если ласково, то Агаша или Агуша. Но это не точно, достоверных сведений нет. Да неважно, она нужна только для того, чтобы любовный треугольник образовался. Какая же история без любовного треугольника. Это не быль, а сказка получится.

Так вот. Жили они, не тужили, пока не нагрянула она ― любовь. Не сразу, конечно. Сначала все трое достигли определённого возраста. Ну, это когда начинаешь замечать, что кто-то другой от тебя чем-то сильно отличается. И от этих отличий кровь кипеть начинает, голова работать перестаёт, а кое-что ― наоборот. Это я про сердце. А ещё птички поют, цветочки цветут, луна лунит, то есть светит. Ну и всё такое.

Всё бы хорошо. Раз время пришло, то ― пожалуйста. Надо сказать, что люди тогда были простые, беззлобные и без комплексов там разных. Ну, почти. Жили без затей, одной большой и дружной семьёй. Понравилась девка парню ― так он прямо ей об этом и говорит. Если он не кривой и не рябой, то и девице тоже чего же отказываться. Отошли в сторонку, чтобы людей от работы не отвлекать, да и потешились. Ну а деток потом все вместе растили. Какая разница, где чей.

Марья-то девушкой совестливой была. Без дела не сидела, всё в работе, в заботах домашних. О красоте особо и не думала, да и некогда ей было. Вот и обходили её парни стороной. Агафья же с малолетства себе на уме. Мало того что красотой выдалась ― и стройна, и черноброва ― так ещё и целыми днями только и делала, что прихорашивалась. Понятно, что полдеревни за ней ухлёстывало. Бывало: идут с работы, а глядь ― слева домик приветный. Ну и свернут, заглянут на огонёк. А Агаша только глазками стреляла, да пальчиком указывала ― ты дров наруби, а ты воды принеси.

Однако, настал и Марьин день. Заприметил её Иван, когда она на речке купалась. Ну и закипела кровь молодая, пришёл он к девице с предложением. А Марье и самой-то надо, давно уж созрела, а только дел много, некогда. Иван же не из тех был, кто от своих желаний отказывается. Взялся за дела, да и переделал их все. «Ну, ― говорит ― теперь согласна»? Куда было девице деваться. Хоть и боязно, а охота пуще неволи.

В общем, сладилось у них. И так это Ивану понравилось, что стал он часто к Марье наведываться. Заметила это Агафья. Поклонников-то у неё убавилось, а Иван парнем был видным. Встретила она как-то его, и говорит: «Что-то ты давно не заглядывал. Всё к Марье бегаешь. Приходи ко мне. То, что она тебе даёт, я в два раза больше дам». «Да куда мне столько ― отвечает Иван ― мне и этого не снесть». Агафья глазками постреляла: «А ты приходи, заранее не отказывайся».