Отпуск

   Мы осторожно спустились вниз по лестнице и, прокравшись по небольшому коридорчику, замерли у его поворота, ведущего в указанную служанкой библиотеку, ибо рядом с ее дверьми скучали два дюжих охранника в знакомых черных одеяниях. Как они нас не заметили - ума не приложу, видать чересчур увлеклись подглядыванием за тем, что происходит внутри охраняемого ими помещения. Один из них просунул в приоткрытую дверь голову, а второй скакал позади як молодой козлик по травке. Блин, прямо как дети малые, только габариты слишком уж не детские, таких без лишнего шума кулаком не свалишь. Я переглянулся с Лайкостой и тут мой взгляд упал на горшочек с цветами стоящий на мраморном постаменте в виде небольшой колонны...

   Перешагнув через бесчувственные тела, я аккуратно поставил колонну на пол, а капитан торжественно водрузил на нее вазу с цветами, которую я ему передал пару минут назад.

   Так, теперь оставалось надеяться, что нас не услышали внутри библиотеки. Я жестом показал капитану посмотреть за коридором, чтобы нас не постигла участь охранников, а сам сунул голову в приоткрытую дверь.

   Мама родная и это библиотека. Я пару минут с разинутым ртом обозревал огромный зал, залитый ярким светом и уставленный по периметру шкафами размером с двухэтажный дом. Пол зала покрывал узорный паркет и вообще это помещение больше походило на какой-нибудь зал для устроения балов, а так же прочих приемов, чем на тихое место для раздумья с пыльным томиком в руках. К тому же народу внутри было, что килек в банке, причем многие дамы были как раз именно в вечерних платьях, а мужчины в парадных камзолах.

   - Ну и что там? - поинтересовался Лайкоста.

   - Вроде бы бал, - буркнул я, стараясь разглядеть, что происходит в глубине зала, куда было устремлено все внимание собравшегося народа.

   - Бал, - капитан одним прыжком оказался рядом.

   - Ничего не понимаю, - я отступил от двери и задумчиво посмотрел на лежащих без чувств охранников, прикидывая, не привести ли кого из них в сознание, дабы допросить о происходящем.

   - Господин учитель, идите сюда.

   Лайкоста уже по ту сторону двери и, высунувшись, машет мне рукой. Впрочем, ничего странного, навряд ли кто в такой толпе обратит внимание на лишнего человека в форме, тем более что среди гостей тоже немало личностей в форменных одеждах. Я потихоньку протиснулся внутрь и мы с капитаном уверенным шагом влились в общую толпу, стараясь не попасться на глаза типам в черных камзолах, которые стояли вдоль всего зала, образуя этакий живой коридор.

   Неожиданно зазвучала торжественная музыка, и стоящий вокруг народ задвигался, оборачиваясь к ребятам в черной форме, замершим по стойке смирно при первых же звуках мелодии.

   - Это не бал, - шепнул мне на ухо Лайкоста, - это свадьба.

   Блин. Я мысленно выругался. Неужто наш оборотень ошибся, и мы вломились в чужой особняк к ничего не подозревающим людям, да еще во время такого торжества. Но с другой стороны, зачем такая охрана, хотя...особняк явно не из бедных и... Моя челюсть медленно с отчетливым хрустом поползла вниз и я, повернувшись, вопросительно уставился на Лайкосту , тот так же медленно повернул голову в мою сторону,- вид у него был не лучше.

   А по коридору из солдат, утопая почти по щиколотку в ворсе расписного ковра, в розово-белом платье с длинным шлейфом, с букетом цветов в руках, потупив глаза, неторопливо шла Алана. Рядом, держа ее под руку и с идиотской улыбкой на всю физиономию, в роскошном белоснежном камзоле с золотыми галунами, шагал Гай.

   Твою же кису!!

Глава 7. Глава, в которой наш герой расстраивает свадьбу, а так же подозрительное поведение Эрнесты.

Нет, дело тут явно не чисто. Я снова покосился на Лайкосту, который похоже впал в некое подобие ступора. Еще бы, бежать спасать пропавших детей, одновременно стараясь не особо думать, что сделали с ними неведомые похитители, одновременно представляя, что ты сделаешь с этими гадами, причем медленно и желательно два раза, ну можно и больше, но мы же не садисты...правда, правда. И тут бац... на тебе, - свадьба. Если честно, у меня в голове тоже шарики за ролики закатились и долго стукались о стенки моей черепной коробки, давя разбегающиеся в ужасе мысли. Однако я быстро взял себя в руки и, загнав куски подшипника на место, вновь заставил крутиться свои шестеренки мыслительного процесса.