Отпуск

   Так, если рассуждать логически, то происходящее сейчас полностью абсурдно, ибо: либо Гай с Аланой так хорошо притворялись, скрывая свои истинные чувства, либо тут замешано что-то еще - второе скорее. Слишком уж хорошо я знаю нашего Гая - прямолинеен до безобразия, да еще по уши влюблен в нашу юную вампиршу. Нет, такой не способен так хорошо притворяться...в отличие от Аланы, уж она-то девочка с норовом,- это заметно. Хотя с другой стороны может Гай просто притворяется таким простофилей, а сам... Стоп, стоп, а смысл? Ну, влюбились они друг в друга и что? В их возрасте это вполне нормально; поцелуйчики там, полуночные свиданки, обжиманки в темных уголках...Эх молодость, молодость; пора мечтаний и влюбленности, розовых очков и первых слез разочарования...Блин, что это меня на ностальгию потянуло, чуть сопли не распустил от избытка чувств, однако пора начинать действовать. А план у меня прост, как линия партии - хватаем детишек и деру, причем хватаем как можно скорее, а убегаем как можно быстрее.

   Придя, в результате своей бурной мысленной деятельности, к столь гениальному плану, я толкнул Лайкосту и, достав из кармана железную баночку, подаренную мне проводником, показал ее капитану. Тот понимающе кивнул и принялся ретироваться к выходу. Я понимающе усмехнулся и, дождавшись пока он скроется за дверью, открыл банку.

   Кстати, поясню, почему так шустро ретировался Лайкоста. Дело в том, что прежде чем отправиться выручать наших похищенных я забежал к себе в номер, дабы немного сполоснуть свою физиономию, а заодно пошукать по сумкам, нет ли чего в них полезного, а то мало ли что мне мои домочадцы могли с собой в дорожку подсунуть. К сожалению, кроме стряпни Глафиры и небольшой баклажки с эльфийским пивом, видимо засунутой Дорофеичем, ничего путного обнаружено не было, а жаль, ибо в путь-то я отправился совершенно невооруженный. Мой молот весел на стене спальни, а лучевой меч (мне Ирен прислала еще один взамен утерянного) уютно лежал в прикроватной тумбе. Не, конечно вместе с формой, выданной мне Лайкостой, прилагалась и шпага, но знаете, как-то я с этим видом оружия не очень справляюсь. Мне бы что-нибудь такое, поразмашистее чтобы значит; б..а..а..ц, у..у..х, чпок и хрясь причем поосновательнее. А вот с "вжик, вжик - уноси готовенького", как-то не ладиться. Герберт, надо сказать, попытался было научить меня владению мечом, так от моих взмахов данной железкой на забор не только Батон забрался, но даже гном по яблоням лазить научился, - причем так шустренько. Хорошо наш паладин быстро смекнул, что данный вид боевого искусства как-то со мной не сильно дружит и отобрал меч. Гном, правда, за это время уже успел съесть с десяток яблок, и еще столько же насовать за пазуху и весь путь до дому смачно ими хрумкал.

   Блин, опять отвлекся...

   Ну, значит, я уже закрывал свою сумку, как вдруг вспомнил про ту загадочную баночку, что дал мне при прощании проводник из поезда. Помниться он еще упоминал про особые случаи, так вот, сейчас было самое оно. В общем, в баночке оказался какой-то порошок, с запаха которого суккубов плющило почти так же как обычного человека от слезоточивого газа. По крайней мере, стоило, мне только приоткрыть крышку сей емкости, как капитан рухнул на колени, зайдясь в кашле и залившись горючими слезами. К счастью действовало зелье не очень долго, и минут через пять Лайкоста уже был как огурчик, правда, на мое предложение попробовать еще раз приоткрыть баночку, для проверки повторного воздействия данного зелья, отчаянно замотал головой. А вот на Батона данный порошочек подействовал не хуже валерьянки. Почувствовав приторно мятный запах, наш котик тут же распушил хвост, глаза его остекленели, и он точно зомби из фильма пошел в мою сторону, вытянув вперед передние лапы. Пришлось срочно прятать банку и приводить кота в чувство, задействовав для этого звуковую магию Эрнесты. Девочка так взвизгнула в ухо нашему котофеичу, что у того глаза стали больше чем у героев японских мультиков, - однако подействовало. Котейко мотнул головой и со вздохом разочарования, посмотрел на меня чистым незамутненным, как девичья слеза, но очень преданным взглядом.