Отпусти меня

Покупаю себе стаканчик кофе с карамелью, грею об него руки и бреду дальше. На радио любимая песня, и бардак в голове. Сама не замечаю, как проходит час, а за ним другой. И вот я уже далеко от дома, сижу в кафетерии и ковыряю вилкой в брауни. Совершенно не помню, как его заказала.

Набираю маму.

Она долго не берет, а я в каком-то отчаянье набираю ее номер еще и еще, забыв о том, что мамочка на работе.

— Да! — вдруг отвечает она.

— Мам, как у тебя дела? — тихо спрашиваю я.

— Все хорошо. Что случилось?

— Ничего не случилось, просто…

— Лиза, я слышу по голосу, что что-то не так.

— Все так мам. Просто соскучилась, очень.

— Лиза. А может, ну ее, эту столицу? Возвращайся домой.

— Мам… — поднимаю глаза и вижу, как ко мне идет Мирон. Как он меня нашел? Совпадение? Но по его строгому темному взгляду понимаю, что нет. Не совпадение. Он пришел за мной.

ГЛАВА 19

Елизавета

Только по взгляду Мирона я понимаю, что спорить не стоит, меня везут домой. Мужчина сказал всего одну фразу: «Роман Константинович хочет вас видеть». Можно было сопротивляться, но какой в этом смысл. Мне все равно рано или поздно придётся увидеть Калинина. Поэтому я еду молча, постоянно обтирая вспотевшие ладони о старые джинсы.

«Я взрослый человек и не могу бегать от Романа, как ребёнок», — повторяю себе, но легче не становится.

Подкупает его возраст, опыт, серьёзность, статность, красивые и дорогие жесты, и одновременно все это отпугивает. Закрываю глаза, дышу, пытаясь разобраться в себе.

Выхожу из машины, меня провожает сам Мирон, словно я преступница. Сердце разрывается от аритмии, когда вхожу в квартиру, не могу здесь жить, не чувствую себя дома.

Калинин стоит спиной ко мне, смотря в окно, и разговаривает по телефону. Его пальто небрежно брошено на диван, на журнальном столике какие-то бумаги и ноутбук. Рассматриваю все, застывая посреди комнаты. Мирон становится позади меня, словно я собираюсь бежать. Мы молчим в ожидании, когда Калинин договорит и обратит на нас внимание.

— Поверьте, если я войду в ваше положение, вам не понравится! — Вздрагиваю, когда Роман повышает голос на собеседника, и сглатываю, когда он медленно поворачивается. — Решайте проблему, пока я даю вам шанс, — отрезает и сбрасывает звонок, заглядывает мне в глаза. Не выдерживаю, отвожу взгляд.

— Мирон, оставь нас, — отдает четкий приказ, и мужчина позади меня тут же ретируется.

Пытаюсь собраться с мыслями, стягиваю с себя куртку, поправляю волосы, а Роман продолжает молча меня рассматривать, склоняя голову.

— Роман… — пытаюсь объясниться, но он вытягивает руку, призывая молчать, и вновь отвечает на звонок.

— Да, — холодно произносит, с минуту слушая, что ему говорят. — Нет, Валерия, меня не будет ближайшие несколько часов. Реши эту проблему самостоятельно! — отключается и со звоном кидает свой телефон на стеклянный стол. — Что происходит? — сдержанно спрашивает он.

— Я не знаю… Точнее, не понимаю… — качаю головой. Отступаю, когда мужчина идет на меня. Он снимает пиджак, кидая его на диван, а я покрываюсь мурашками и ежусь. Холодно. С ним очень холодно. А так быть не должно.

— Может, чаю? — предлагаю я, ища повод избежать его близости. Не дожидаясь ответа, разворачиваюсь и почти убегаю в сторону кухни.

Ахаю, когда сильная мужская рука ловит меня, резко останавливая. Одновременно кидает и в жар, и в холод, когда он всем телом прижимает меня к стене, ставит руки по обе стороны от моей головы, отрезая пути к отступлению. Закрываю глаза, судорожно глотая воздух.

— Чего ты боишься? — вкрадчиво спрашивает Роман, а я дрожать начинаю только от его тембра голоса. Качаю головой, сглатываю ком в горле, не в силах сказать и слова. — Елизавета, — походит на хриплый шепот, наклоняется и глубоко вдыхает у моего виска. Ноги подкашиваются от его близости и запаха. Роман перехватывает мой подбородок, вынуждая запрокинуть голову и смотреть в глаза. Страшно и одновременно сводит внутри, сладко тянет от тяжести его тела.

Мамочки…

— Отвечай, — голос совсем не холодный и бездушный, как раньше, а бархатный, сиплый, вибрирующий, и я пьянею от этого напора. Калинин требует ответов, ведет губами по моему виску, ниже, по щекам, тянется к губам. Одно прикосновение, и отстраняется. — Чего ты боишься, Елизавета? — настойчиво повторяет вопрос.

— Всего, — на выдохе произношу я. — Все очень быстро, я не готова.

— А я не готов ждать, — произносит мне в губы и целует. Не нежно, как раньше, грубо, агрессивно, больно, насилуя мои губы, словно наказывает за мою растерянность. Лишает дыхания, углубляя поцелуй, сжимает подбородок, не позволяя вырваться. Страшно признаться самой себе, но мне нравится. Это эмоции с его стороны. Впервые такие яркие эмоции. Меня словно лихорадит от этой грубой близости, хочется ответить ему тем же, но Роман не позволяет.

Калинин останавливается, только когда я не выдерживаю и всхлипываю ему в губы.

— Весь твой страх – это напускное, следствие, а мне нужна причина, — произносит он и прикасается к моим волосам, пропуская их через пальцы, смотрит на мои губы, которые покалывают от его поцелуя.