Отпусти меня

— Может, ты и сама не против? — Молчу в ожидании продолжения. — Знаешь, Роман Калинин очень щедрый мужчина. Материальными благами не обидит. Щедро откупится, когда придет время.

— Откупится от чего?! — повышаю голос, а самой хочется кричать, требовать, чтобы не медлила и объяснила, наконец, что происходит.

— Роману нужна показная примерная жена и ребенок. Это долгосрочный проект. Твоё примерное будущее на пять лет… Ты являешься его милым дополнением и показателем надёжности и статуса. После рожаешь и воспитываешь его ребенка. А потом твой ресурс исчерпывается, и тебя удаляют из своей реальности. Вот так просто, без любви и жалости.

— Зачем? — все, что могу сказать я.

— Ничего личного, Лиза, только бизнес. Ради денег и власти он погубит не одну душу. Мою уже не спасти… Беги.

— Но Валерия сказала, что… — замолкаю, потому что женщина начинает смеяться.

— Эта сука с тобой подружилась? Да? Этого стоило ожидать. Валерия его любовница. Они периодически, я бы даже сказала стабильно, сношаются. Не верь никому, моя хорошая.

У меня голова кружится от потока информации. Я словно попала в какой-то старый дешёвый сериал. Так не бывает. Мне по-прежнему ничего непонятно. Как в одном мужчине может укладываться столько расчёта? У него и так все есть, зачем ему еще такой ценой?

— Почему я должна верить вам? — холодно спрашиваю в надежде оставить Калинину шанс на оправдание. Может, это просто очень обиженная и несчастная бывшая жена.

— Быстро учишься, — усмехается Марина. Несмотря на шрамы, она выглядит хорошо, но, когда улыбается, становится не по себе. Она вынимает телефон и намеренно демонстрирует мне номер Романа. Набирает и ставит на громкую связь. Он долго не берет, и с каждым последующим гудком мое сердце ускоряет ритм, и, когда через бесконечное количество гудков Роман отвечает, оно словно обрывается.

— Да, — как всегда холодно отвечает Роман.

— Тебя можно поздравить с новой жертвой твоих амбиций? — так спокойно спрашивает Марина.

— Марина… — глубоко вдыхает в трубку. — Давай мы поговорим дома.

Дома… у них есть общий дом. Зажимаю рот рукой, чтобы не выдать себя.

— Почему я узнаю о твоей помолвке от посторонних людей? Я бы хотела тебя поздравить.

— Я посчитал, что тебе это неинтересно. Ты ведь не любишь фарсы.

— То есть твоя помолвка – очередная прихоть твоих амбиций?

— Можешь называть это как угодно, я живу по расчёту.

— Девочку пожалей, — женщина понижает голос.

— Обсудим дома, — настойчиво произносит он, ничего не отрицая.

Мне уже достаточно. Мне даже много, через край. Но его жена, видимо, решает добить:

— Любовнице привет. И передай, что это бордовое платье ей не идет, — насмешливо кидает она. И это Роман тоже не отрицает.

— Ты здесь? — впервые слышу в его голосе столько раздражения. Эта женщина выводит Калинина на настоящие эмоции. — Где ты?

— Я сама тебя найду, — отвечает Марина и скидывает звонок. Ничего не могу сказать, поток слез застилает глаза. Ком в горле мешает говорить. Да и не хочу я разговаривать.

Дура.

Боже, какая дура.

По поведению Калинина было все понятно с самого начала. Но сквозь мои розовые очки я этого не хотела замечать. Он не оставлял мне шансов.

— Здесь есть дверь на технический этаж, который ведет к чёрному выходу. Я вызову тебе такси. Беги. Я задержу Романа. Иначе он больше не даст тебе такого шанса.

— Жена, любовница… почему я… — несвязно спрашиваю я. — Почему не вы?! — завожусь в истерике.

— Роман Константинович у нас эстет, — иронизирует Марина. — Он любит, когда все сыграно идеально. Мы, к сожалению, на главные роли в его пьесе не подходим. Я уже не могу ему ничего дать. Он все сломал. А Валерия… Валерию он ценит только как дрессированную овчарку и удовлетворяет с ней естественные потребности. Общество, мнение которого для него сейчас важно, оценит только такую, как ты. Его репутация очень сильно подорвана мной. И он пытается все замазать твоей чистотой, потому что…

— Хватит! — прерываю ее, соскакиваю с места, пытаясь глубоко вдохнуть. Но внутри все сжимается, сдавливая грудь. Есть что-то человечное в этом мужчине? Он словно бездушное животное. Хотя даже у зверей есть хоть кое-то сострадание.

— Налички у меня с собой мало. Все деньги на картах, которые принадлежат Калинину. Снимешь деньги – сразу засветишься, — она забирает телефон и пластиковые карты и отдает сумку мне. — Там хватит на дорогу домой. Никуда не заезжай, никому не звони. Не суйся в аэропорт и железнодорожный вокзал. Только автобусы. Я не смогу его долго сдерживать. Постарайся скрыться. Может, у тебя получится, — как-то обречённо говорит она мне, словно не верит, что получится. Но я уже не могу анализировать. Я хочу вырваться на свободу и глотнуть свежего воздуха, иначе меня разорвет от внутренней боли.

***