Отпусти меня

— Елизавета, — его горячие дыхание где-то возле моего уха вызывает мурашки. — Ты прекрасно двигаешься. Это платье безумно тебе идет, мне нравится, что оно подчёркивает твою чистоту. Забудь обо всех, просто отдайся мне, — звучит двусмысленно, и я вспыхиваю, но действительно забываю обо всех вокруг, поддаваясь мужчине.

Наш танец становится чем-то очень личным, глубоким и приятным, по крайней мере, для меня. Кажется, я чувствую только Романа. Тело никогда не было настолько чувствительно. Его рука на моей талии жжёт кожу даже через платье. Его ладонь, сжимающая мою руку, невероятно горячая. Его близость, запах и раскованные движения пьянят похлеще шампанского. Его глаза по-прежнему стальные, холодные, но смотрят только на меня. Сама не замечаю, как наш танец подходит к концу. Подрагиваю, словно мы не танцевали, а занимались чем-то интимным.

— Спасибо, — целует мою ладонь. — Устала?

— Больше перенервничала.

— На втором этаже есть отдельная женская комната. Отдохни там немного, тебя никто не потревожит. А я переговорю с нужными людьми, — провожает меня к лестнице и отпускает.

Медленно поднимаюсь, радуясь передышке. Ноги действительно ноют. А в общем, не все так плохо, как мне казалось. Все мои глупые разочарования стерлись. Если Калинину нужен этот вечер и эти люди, пусть будут.

«Он так живет, — напоминаю я себе. — И поэтому многого добился. Законы бизнеса диктуют свои условия».

Прохожу в комнату отдыха. Мягкие диваны, пуфики, зеркала и пара дверей в уборные.

Мою руки, прислоняю их к щекам, чтобы немного остыть. Щеки горят, тело еще подрагивает от нашего танца. Глубоко дышу, рассматривая себя, поправляя платье. Прохожу в комнату с диванами, наливаю себе пластиковый стаканчик воды из кулера и сажусь, с удовольствием скидывая туфли. Такого блаженства я еще не испытывала.

Вздрагиваю, когда в комнату проходит женщина в длинном, черном платье. Стараюсь не пялиться, отворачиваясь. Роман сказал, что меня никто не побеспокоит, но это женская комната – мало ли кому захотелось отдохнуть.

— Добрый вечер, — она привлекает к себе внимание. Поворачиваюсь и сглатываю, на минуту приходя в ступор. Передо мной стоит высокая, стройная женщина с бокалом шампанского в руках. Платье в пол, с длинными рукавами и высокой талией, подвязанной шёлковой алой лентой. На ее голове черный шелковый платок в виде чалмы и длинные серьги нити. Красиво, она похожа на восточную королеву. Но пугает меня не это, а шрамы на ее щеках и скулах. Это ожоги.

— Добрый, — киваю, ругая себя за то, что пялюсь на ее недостатки. Мне вдруг становится ее жаль. Пытаюсь улыбнуться.

— Поздравляю с помолвкой, — произносит она и садится напротив меня в кресло.

— Спасибо.

Женщина ставит бокал на подлокотник, подбирает подбородок и с интересом меня рассматривает. Хмурюсь, осматривая себя, не понимая, чем вызвано такое откровенное внимание.

— Красивая. Молодая. Слишком молодая. Сколько тебе лет? — спокойно спрашивает она. Неожиданно.

— Что?

ГЛАВА 21

Елизавета

— Эм… — теряюсь, не зная, что сказать от растерянности. Странная женщина. — Я, пожалуй, пойду, — быстро надеваю туфли и спешу на выход.

— Я жена Романа Калинина, — вдруг сообщает мне женщина, и я застываю на месте. Меня словно окатывают ледяной водой. Тело пока в шоке. — Теперь ты уделишь мне несколько минут своего времени? Сядь, пожалуйста.

 Оборачиваюсь и иду назад, сажусь на диван и уже более внимательно изучаю женщину.

— Как жена? — голоса совсем нет, я хриплю.

— Уже бывшая. Не оповестил тебя Калинин? — усмехается.

Бывшая…

Да, не оповестил… обидно. Но уже не смертельно. У взрослого мужчины должно быть прошлое.

— Я Марина, — представляется она и тянет мне руку. Пожимаю прохладную ладонь, не понимая, что эта женщина от меня хочет.

— Елизавета.

— Красивое имя, тебе подходит. — Не чувствую в ее тоне злости, иронии или язвительности. — Беги от него. Прямо сейчас.

— Если ваш брак не сложился, это еще не значит… — пытаюсь быть выше всего этого.

— Наш брак… — усмехается она, перебивая меня. — Бумаги о нашем разводе – всего лишь формальность. Мы живём в одном доме и по сей день. Но ты права, наш брак бракованный изначально. Беги. Пока есть такой шанс. У меня он был, и я жалею, что не воспользовалась им.

— Что? Не понимаю. Как живете в одном доме? О чем вы говорите? — в ушах начинает шуметь.

— Тихо, выпей воды. Дыши, моя хорошая, — так ласково, как мама, произносит она. Поднимается с места и запирает дверь. Мне становится не просто тревожно, я начинаю задыхаться от потока информации.

 Этого не может быть.

 Все не так…

 Есть объяснения.

 Меня же не прятали в качестве любовницы.

— Мы женаты уже десять лет. Роман Калинин бездушная машина. Ты очередная его покупка, от которой он хочет получить дивиденды, — женщина проходится по комнате, на несколько секунд задерживается возле зеркала, рассматривая себя.

— Я все равно не понимаю… Какие дивиденды, что с меня взять? — всхлипываю, стараясь не плакать. Женщина возвращается в кресло, подаётся ко мне и внимательно рассматривает, словно я диковинная вещица.