Отпусти меня (СИ)

— Простите, — сдавленно отвечаю я, — Просто… это автомобиль моего знакомого…Могу я узнать, что с ним?

Тучный мужчина в форме, отрывается от составления протокола, удостаивает меня мимолетным интересом и сухо интересуется:

— Родственница?

— Нет…, - я заминаюсь с ответом, — Коллега. Работаем вместе.

— Тогда вас не затруднит сообщить родственникам о случившемся. Судя по всему, водителя госпитализируют, — говорит он, возвращаясь к своему нехитрому занятию, — И отойдите вы, в конце концов! Вас может задеть осколками.

Заторможено киваю и послушно отхожу в сторону.

Меня начинает колотить крупной дрожью от вида искореженного, залитого кровью женского тела, которое, словно поломанную куклу, спасатели вытаскивают из «Шевроле».

— …травмы несовместимые с жизнью…пока жива… — доносит ветер обрывки фраз…куда же ты падла летел по встречке… жаль девку…

Мотаю головой, пытаясь выйти из оцепенения, и судорожно листаю контакты на телефоне. Как хорошо, что Витин номер не успела стереть из памяти. Больше я просто не знаю, кому позвонить.

Он берет трубку не сразу. Я успеваю понервничать, прежде чем слышу сонное:

— Алло.

— Вить. Это Маша, — почти облегченно выдыхаю я.

— Маша? Что случилось?

— Вить…тут Владимир Иванович в аварию попал, — говорю я, а сама наблюдаю, как бессознательное тело начальника, осторожно укладывают на каталку, — Серьезную аварию. Гаишники попросили родственникам набрать, а кроме тебя никого не знаю.

— Где вы есть?! — Витин тон мгновенно меняется после того, как я называю адрес, — Сейчас буду.

— Подожди! Его в больницу увозят без сознания.

— Езжай с ним. Позвонишь, как привезут. Хорошо?

Не дождавшись моего положительного ответа, он бросил трубку.

— Ладно, — прошептала я уже сама себе под нос, глядя, как шустрый медбрат закатывает сначала каталку с девушкой, а потом помогает бригаде коллег, оперативно примчавших на второй скорой.

Когда вторая машина тронулась с места, я поехала следом. На парковке у бетонного забора больницы было пусто. Не удивительно, время перевалило за час ночи.

Быстро бросила сообщение Вите и поспешила вслед за скорой.

В приемном покое царило оживление.

Я видела, как окровавленную девушку облепили со всех сторон врачи и укатили к лифту. В реанимацию? Попробуют спасти? Дай-то бог…

Скромно присев на кушетку, сквозь щелку в двери комнаты, куда увезли Владимира Ивановича, наблюдала за пухлой медсестрой. Она быстро, размашисто записывала за врачом:

— … закрытая черепно-мозговая травма…возможен перелом шейки бедра…позвоночник, х-м-м…рентген, МРТ…и быстро-быстро…

— Чайку попить успеем? — лениво протягивает медсестра.

— Какой чай, Людочка?! А если внутренне кровотечение?

От последних слов меня стало ощутимо потряхивать.

Как же так. Всего неделю назад здоровый, полный сил, а теперь…

Развить мысль я не успела — в коридор приемного отделения ураганом влетел Витя, а следом за ним взъерошенная блондинка в спортивном костюме.

Ольга?

Ее едва можно узнать без налета светского лоска и дорогих украшений. Бледная, с дикими, заплаканными глазами, без грамма косметики на лице.

— Маша! — Витя подлетает ко мне с немым вопросом во взгляде.

— Он там, — указываю рукой на дверь.

— Ольга Васильевна! — кричит Витя женщине, которая опрометью кинулась в кабинет, распахивая настежь двери.

— Женщина, сюда нельзя! Мы проводим осмотр больного! — срывается на визг пухлая медсестра.

Но Ольга не слышит и прет напролом, обливаясь слезами.

— Володя! Володенька!

— Женщина, вы мешаете! — ее перехватывает доктор, — Кто-нибудь уведите ее.

Витя чуть ли не волоком утаскивает плачущую Ольгу.

— Люда у женщины истерика. Успокоительное в тумбочке, — деловито говорит врач и в кабинет входят санитарки, чтобы увезти больного на обследование.

Ольга пытается бежать за каталкой, но Витя ее усаживает на кушетку и чуть ли не силком вливает, принесенное медсестрой успокоительное.

— Я виновата…Я так виновата, Витя-я-я, — продолжает завывать она.

Картина перед глазами слегка мутнеет, и я понимаю, что уже с минуту остекленелым взглядом гипнотизирую стену.

— Он приезжал ко мне…а я прогнала… Почему? Ну, почем я такая дура?!

Закрываю уши ладонями, чтобы не слышать душераздирающих рыданий Ольги, но понимаю, что поздно.

Ее слова.

Ее отчаяние.

Ее вина.

Все это концентрируется где-то в районе горла и перекрывает путь к кислороду.

В голове начинают возникать мысли. Такие неправильные, такие ужасные. Они как гадкая липкая мошкара кружат, рождая в подсознании страх.

— Маш? Маш, ты в порядке? — слышу голос Вити.

Поднимаю голову и смотрю на не него снизу вверх, но, кажется, вижу вовсе не его, а ужасающие картины, которые теперь не скоро сотрутся из памяти.

— Нормально, — хрипло отвечаю я.

Он присаживается рядом с явным намерением выведать подробности ДТП и уже открывает рот, но я прерываю его почти грубым:

— Извини, но мне некогда тут рассиживаться. До свиданья.

Спиной чувствую его хмурый взгляд и запоздалое:

— Пока…

Выбегаю в просторный, обшарпанный вестибюль и торможу у автомата с напитками. Соскребаю со дна сумки мелочь, чтобы купить бутылку минералки.