Отпусти мои крылья

— Пожалуйста, не надо, — протестую, но слабо, голос вдруг обрывается, как и воля к сопротивлению. — Не надо, прекрати…, — уже шёпотом и невнятно.

Наши взгляды встречаются, в глазах Артура полыхает такое пламя, что мне становится не по себе. Но достаточно лишь всполоха, чтобы я капитулировала. Сердцем и душой отдалась на милость… Волосы Принца пахнут травами и морем, они слегка влажные, видимо, парень только что из душа. Глубоко втягиваю этот запах. Как перед погружением под воду. Закрываю глаза, дрожу от переполняющих ощущений. Покорно принимаю легкое прикосновение его губ к своим. Замираю от нестерпимого наслаждения. По коже пробегает обжигающе-прохладный ветерок возбуждения. Поцелуй невинен, но вызывает во мне целый тайфун эмоций. Понимаю, что хочу большего. Отвечаю на поцелуй, практически перехватывая инициативу. Вцепляюсь в свитер Артура. Мягкие, но чуть обветренные мужские губы. Удивительно нежные и чувственные.

Но он отстраняется. Вглядывается в мое лицо. Убирает выбившуюся прядь волос мне за ухо и снова пристально изучает меня.

— Ух-х, Мотылек. Ты меня… потрясла. Ничего себе, — шепчет Принц.

Снова насмешки! Меня взрывают его слова, отталкиваю Артура. Бегу вверх по лестнице в свою комнату, изо всех сил пытаясь сдержать слезы. Дура, какая же дура! Ненавижу себя. Я потрясена до глубины души собственной одержимостью, чувствами, нахлынувшими на меня огромным потоком. Почему, ну почему Принц вернулся? Что ему делать в огромном доме, где лишь двое стариков, прислуга, да больная девчонка? Какие только варианты не приходят в голову. Конечно, глупое воображение, да еще и подстегнутое славным романом Джейн Остин, не могло не шептать: «Из-за тебя, Мотылек. Ты причина». Но разум одергивал: «Опомнись, это глупо! Ты должна запретить себе так рисковать: мечтать и желать. Терзаться мукой и таять от радости…» А если дала себе слабину, как бы ни было больно — держать свои грезы при себе, Артур не должен узнать о них.

— Мотылек? Ты обиделась? — бежит за мной Принц.

Врываюсь в свою комнату, пытаюсь прикрыть дверь, но мне не справиться с почти двухметровым верзилой, решившим догнать меня во что бы то ни стало.

Не в состоянии остановить его, поднимаю глаза и читаю во взгляде Артура настороженное ожидание. Или я вижу то, что мне хочется?

Боже, как можно быть такой глупой?! Такой наивной. Конечно же, он играет со мной! Всякий раз, когда Принц оказывается рядом, я как с ума с хожу. Чувствую необъяснимое желание убежать и спрятаться где‑нибудь. Но в то же время умираю от желания подойти и убрать светлый завиток с его лба, провести руками по широким плечам. Иногда кажется — жизнь готова отдать, чтобы посмотреть в мечтательные глаза цвета серебра, прикоснуться упругим алым губам. Изо всех сил надеюсь, что никто не узнает, какие тайные фантазии убаюкивают меня по ночам. Поэтому снова прячусь за маской ворчливого недовольства:

— Ты опять взялся за старое, да Бурмистров? Специально хотел унизить меня!

— Ничего подобного! Черт, да сам не понимаю что произошло! Я хотел просто поцеловать тебя, по-дружески, не больше. Думал, что ограничусь только этим, и… — Артур раздраженно замотал головой и вошел в комнату. Его тело с кошачьим изяществом опустилось на стул возле окна. Я подошла к нему, потребовать, чтобы он ушел… Но Принц робко дотронулся до моей руки и это обжигающее прикосновение отдалось в каждой клеточке моего тела.

— Василина…

Не помню, звал ли он меня хоть раз по имени. Кажется, да, но сейчас я словно тумане, тут уж не до воспоминаний. Артур в моей комнате и это неправильно, плохо… но не могу ничего поделать, не могу выгнать его. Это выше моих сил.

— Да? — шепчу едва слышно в ответ.

— Мы можем забыть обо всем, что произошло между нами раньше?

— Почему?

— Мне не нравятся эти воспоминания. Я был уродом. Прости.

— Хорошо. Прощаю.

Вот так просто. Почему нет? Я не из тех, кто копит и лелеет обиду.

— Спасибо. Знаешь, я расстался с Никой.

— Когда?

— Давно, если честно. Но много времени ушло на то, чтобы она это поняла.

— Не умеешь ставить точки над i, — усмехаюсь.

— Возможно.

— Почему расстался? Вы красивая пара. Барби и Принц. Первые красавцы в школе.

Артур морщится, как от зубной боли.

— Скажи, тебе бы понравилось, если бы оценивали лишь твою внешность?

— Наверное, нет.

— Вот и мне. Красавец — от этого слова мне всегда хотелось плеваться.

— Тогда как мне тебя называть?

— Как тебе нравится…

На следующий день вернулся Аристарх Александрович, с ним приехала Таисия. Мы почти не разговаривали с ней на новогоднем празднике, потом она навещала меня несколько раз во время болезни, но кажется, мыслями была далеко. Словно в ее жизни происходило что-то серьезное, она выглядела очень подавленной. Я, разумеется, постеснялась спросить что случилось. Тем более при Анне Григорьевне, которая почти не покидала мою комнату.