Отпусти мои крылья

Таисия очень обрадовалась, что мне лучше. Мы вчетвером отлично позавтракали. Казалось, ни деда, ни сестру совершенно не смутило появление Артура. И его загадочно участливое отношение ко мне. Он был невероятно внимателен. Сердце стучало как сумасшедшее, при каждом его приближении, наклоне в мою сторону, а Принц словно специально пытался коснуться меня. От этой галантности у меня дрожали руки, и я ужасно боялась пролить чай.

После завтрака Артур пригласил меня кататься на санках, в которые запряг более покладистого Кастора. Это было незабываемо, сам Принц вместе с Поллуксом бежал следом. Я хохотала, особенно когда закончилась гонка в сугробе, из которого меня достал Артур, выглядя при этом очень взволнованным. Даже не улыбнулся.

— Не хватало тебе снова заболеть, Мотылек. Дурацкая идея с санками. Пошли в дом греться. Сделаем тебе горячего чая, с лимоном и медом.

— От лимона меня уже тошнит, бабушка столько дней им пичкала!

— Ничего. Главное, чтобы ты не простудилась.

— Хорошо, греемся, а потом можно на коньках покататься.

— Завтра.

— Ну пожалуйста, Артур!

Стоит ли говорить, что возвращаться домой мне теперь совершенно не хотелось? Последние дни каникул были наполнены волшебством. Я жила как в сказке. С Принцем, который носил меня на руках. Мы не говорили о наших отношениях. О статусе. Нам это было не нужно. Я избегала разговоров, и Артур подчинился, но я чувствовала — слова ему тоже претили. Он поступками показывал, насколько поменялся. И конечно, я не могла не влюбиться. Отдала ему сердце без раздумий, потому что иначе уже не могла. Но признания были впереди, и это меня пугало. Особенно — встреча с Лисой.

Артур останавливает машину возле моего дома. Помогает достать из багажника вещи.

— Увидимся в школе? — мягко спрашивает, открывая водительскую дверь, но не спеша сесть обратно в салон. Он не просит поцеловать на прощание, ни словечка. Но я сама, поддаваясь неведомому порыву, иду к нему. Встаю на цыпочки и касаюсь губами щеки.

— Я могу тебя попросить, Принц? — произношу с улыбкой. Он позволил звать как захочу, и теперь пользуюсь этим в свое удовольствие.

— Конечно, Принцесса, — не остается в долгу Артур.

— Мы можем в школе пока не демонстрировать нашу… нашу дружбу?

— Почему? Ты стесняешься меня, Мотылек? — обиженно надувает губы мой Принц.

Кривляка. Как будто его можно стесняться!

— Я должна подготовить почву… Предупредить друзей.

— Только не говори, что переживаешь за чувства Стеблова, — хмурится.

— Что? Ваня? Нет, с чего ты взял?

— Парень втрескался в тебя по уши, невозможно не заметить. Ромео недоделанный.

— Эй, давай без оскорблений! Ваня мой друг. А Ромео, между прочим — ты. Я больше за Лизу переживаю. Вдруг надуется на меня…

— С чего это?

— Ну я ей говорила, что ты последний парень на земле… с которым я бы могла… поцеловаться.

— Серьезно? Ну ты и партизан, Дусманис. Тебе в разведке работать надо. Врагу не сдается наш гордый Варяг…

— Это ты к чему? Почему это я Варяг?

— Да потому что, похоже, даже под пытками не признаешься, что Принц тебе не безразличен, — вздыхает Артур.

— Нет, я… Ну ты же понимаешь… Мы с тобой сначала… — мнусь, запинаюсь и никак не могу построить фразу.

— Детки, вы чего на улице мерзнете? — раздается рядом голос Анны Григорьевны. — Артур, заходи дорогой, у меня как раз зеленый чай заварился.

— Он уже уезжает, — перебиваю бабушку. Мне и так стоило усилий попрощаться с Принцем, а он все никак не уедет. Боюсь, что еще немного — и сама буду цепляться за него, умоляя остаться. На ночь. Ага. У Анны Григорьевны сердечный приступ случится от такого моего гостеприимства. А завтра папа приезжает. И мы устраиваем ужин, семейный. Кажется, Настасья Михайловна и отец готовят для нас важное заявление.

— Большое спасибо, Анна Григорьевна. Я с удовольствием выпью чаю, — галантность Артура не знает границ. Настолько, что хочется его стукнуть. Сжимаю руки в кулачки, а Принц незаметно подмигивает, точно прочел каждую мысль в моей голове и теперь посмеивается надо мной!

Глава 17

— Ух-х, ну и каникулы у меня были, ты просто не представляешь! — тараторит Лиса, едва не задыхаясь от избытка эмоций. — Разрывалась между Ромкой и Матвеем! То один пожалует, то другой. И оба мне нравятся, ну что тут поделаешь. Конечно, Рома — скорее так, забава. Чтобы Матвей не думал, что он пуп земли… Нет, конечно, они друг о друге не знают! Ни сном, ни духом. Я не о том… Когда Ромик под боком, не так зацикливаюсь на Матвее. Ведь он такой своеобразный… сложный. Противоречивый даже. Ох, Василин, мне столько тебе рассказать нужно! Но не в школе, — последнюю фразу Лиза произносит почти шепотом и так многозначительно, что понимаю — дело серьезное.