Отпусти прошлое (СИ)

Том гладил его словно бы небрежно, слегка нажимая, другой рукой плавно скользя по вертикально стоящему члену. На зеркале появились следы от смазки. Билл ощущал легкий туман в мыслях и нереальное желание трахнуться со своим сексуальным братцем уже сейчас, и неважно, как это произойдет. Лишь чувство самосохранения остановило его от необдуманных действий. Собрав силу воли, Билл провокационно наклонился, потянулся к недалеко стоящей тумбочке, пошарил в верхнем отделении. Растрепанный Том, с полыхающими глазами и мощным стояком, наблюдал живописную картину сзади. Его пальцы устремились вдоль раскрытой ложбинки вниз, по промежности, коснулись поджатых от возбуждения яичек. Билл вздрогнул от сумасводящих манипуляций и чуть не выронил баночку дорогого крема, попытался выпрямиться, но замер на полпути, так невозможно-сладко сжимали томовские ладони его яички и терлись о промежность. Билл щелкнул крышкой и погрузил пальцы в душистый крем. Пока Том игрался с его яйцами, щедро намазал свой проход. Уловил еще один изумленный выдох Тома, полюбовался в отражении на обалдевшее лицо с почему-то краснеющими скулами. Чьи-то пальцы медленно и ласково скользнули внутрь, Билл не разобрал – чьи. Это было так по-новому и ошеломительно приятно, что мозги быстро отключились. Пальцы путались, опережали друг друга. Наконец, Том с легким рычанием отбросил братскую руку, заявив свое исключительно право на проникновение. Билл зачерпнул еще крема и схватился за твердый томов стояк. Тихий стон близнеца вызвал у Билла обильное слюноотделение и пульсацию в терзаемой длинными пальцами дырке. Ему уже не хватало терпения на полноценную растяжку, Тома хотелось до обморока, пусть через боль, в этом тоже было наслаждение. Билл решительно направил в себя напряженный скользкий член.

Это было даже лучше, чем он думал. Страстно стонущий Том, его восторженное лицо в зеркале, красивые руки с напряженными венами и медленное движение внутрь – плавное, сильное, ни с чем не сравнимое. Билл задержал дыхание, так это было впечатляюще – эмоции заполняли до отказа, так же, как большой член заполнял его самого. Слишком особенно, чтобы оценивать. И вроде бы болезненно, чтобы сразу наслаждаться, но Билла трясла нервная дрожь удовольствия от мысли, что Том - вдруг - в нем, мощно двигался в узкой тесноте, выдыхая вместе со стонами невероятные пошлости. Да-да, Билл не одобрял грязных слов в сексе, он так врал кому-то в интервью… Но на самом деле, он не мог придержать свой язык и ругался в особенно интимные моменты, как портовый грузчик, употребляя не только немецкие и английские, но даже турецкие и испанские эвфемизмы. И сейчас в рваном шепоте Тома Билл слышал свои интонации, и это заставляло сладострастно извиваться в крепких руках. Привыкание пришло как-то подозрительно быстро, ощущение твердого члена внутри было настолько упоительным, что Билл разрешил себе получать удовольствие, наблюдать в зеркале их обоих, соединенных в одно целое, с одинаковыми гримасами эротического экстаза, в одном ритме двигающихся друг в друга.

В дверь раздался подозрительный стук.

- Мы с Густом ушли спать! – весело и пьяно проорал Георг. – И совсем не так, как вы подумали, извращенцы!