Отработка (СИ)

Нотт, бросив на ее потерянное лицо внимательный взгляд, чуть отстранился и, смочив палец слюной, осторожно ввел его внутрь, начиная им быстро двигать. Гермиона чуть не заплакала от удовольствия. Это было не просто приятно, это было невероятно, невозможно хорошо. Почему Рон никогда не делал с ней ничего даже близко похожего? Скучный и предсказуемый, он всегда пользовался для проникновения внутрь исключительно своим членом, видимо, считая, что этого более чем достаточно.

Движения пальца Тео немного ускорились, и теперь темп, заданный им, был идеальным. Глаза Гермионы сами собой прикрылись от удовольствия, и хоть она старалась удерживать стоны, тяжелое дыхание выдавало ее с головой. Было сладко и стыдно, но галстук, стягивающий ее запястья, помогал ей создавать иллюзию того, что она не может протестовать. Пальцы Нотта — длинные, чуткие, творили внутри нее что-то невыразимое, отчего хотелось одновременно смеяться и плакать. Проклятый Рон! Как он мог лишать ее всего этого? Возбуждение нарастало лавиной, и Гермиона, не выдержав, тихо застонала, заметавшись головой по покрывалу. Услышав ее отчаянный стон, Блейз, продолжавший губами ласкать грудь, быстро приподнялся на локте, глянул в ее лицо и, видимо, прочитав в глубине ее помутневших глаз то, что было видно только ему, тоже переместился к Нотту. Сейчас они вдвоем были внизу, но Гермиону это уже почти не смущало. Возбуждение окутывало ее плотным тяжелым облаком, стыдливости совсем не осталось, сейчас в ней бурлило и разливалось только желание — такое, какого она не испытывала еще никогда. Блейз кивнул, и Нотт, подчиняясь его сигналу, еще шире развел ее ноги в стороны, пуская к себе Забини. Не раздумывая, Блейз пристроился рядом с ним и, накрыв ее клитор губами, принялся ласкать его языком. Гермиона вздрогнула и застонала. Настойчивый язык, явно знающий, где именно нужно лизать, уносил ее на вершину блаженства, и уже два пальца Нотта продолжали таранить ее внутри. В теплом цветочном воздухе разливался терпкий запах мужского пота и возбуждения, и от всего этого было так горячо, что ей казалось, — она этого просто не вынесет.

С трудом заставив себя приподнять голову, Гермиона кинула на них быстрый взгляд. От увиденного ее бросило в жар и в холод: Блейз, закрыв глаза, самозабвенно ласкал ее клитор, а Нотт, ритмично вставляющий в нее свои пальцы, разглядывал ее между ног. Его пальцы, мерно входящие в нее, постепенно чередовались, меняя степень нажима и угол удара, и от этого каждый раз дарили новое удовольствие. Изредка Тео вскидывал на ее лицо быстрый взгляд, словно желая увериться, что ей действительно хорошо, и снова переводил сосредоточенный взгляд на промежность.

Краснея от увиденной картины, стыдясь собственного желания, но, не желая, чтобы он перестал смотреть на нее, Гермиона откинулась назад, заставляя себя не думать теперь ни о чем. Слизеринцы действительно понимали в сексе, и раз уж все началось, глупо было лишать себя удовольствия. А пристальный взгляд, внимательный и возбужденный, погнал кровь по венам еще быстрее, доводя ее до точки кипения.

Не в силах сдержать возбужденное любопытство, Гермиона снова приподняла голову, с жадностью наблюдая за ними. Теперь Тео, приподнявшись на локтях, длинно вылизывал ее между ног языком, а Блейз следил за ним возбужденным взглядом, изредка целуя ее в бедро. Краснея от стыда за себя, Гермиона не могла перестать смотреть на то, как ее ласкают внизу двое парней и как все больше раскрывают ее, разглядывая с возбужденным бесстыдством. Желание накрывало ее с головой, грозя совсем утопить, и Гермионе, привыкшей к полному контролю над собой, в этот раз не удавалось ни сдерживать стоны, которые становились все громче, ни успокоить движения бедер, которые рвались навстречу очередной сладкой пытке. Смазка обильно текла из нее, почти ручьем стекая на покрывало.

— Ты с ним кончала хоть раз? — Блейз опять поднялся к ее лицу, разглядывая ее приоткрытые пересохшие губы, покрасневшие щеки и снова трогая пальцами грудь.

— Н-нет, — выдохнула Гермиона, и лихорадочно облизнулась, полностью отдаваясь прикосновениям Нотта и пальцам Блейза, теребящим сосок.

— Я так и думал, — склонившись над ней, Блейз поцеловал ее в губы. — А сама?

Больше краснеть было некуда, поэтому Гермиона просто смущенно мотнула головой, глядя на него затуманенными глазами.

— Не стесняйся, — Блейз, улыбаясь, снова коснулся ее губами, и Гермионе стало действительно легче. — Сейчас кончишь. С нами. Со мной. Ты этого хочешь? — голубые глаза с расширенными зрачками ласково смотрели ей прямо в лицо, и Гермиона, хоть и не верила особо ни в какие оргазмы, задыхаясь от смущения, поспешно кивнула.

— Договорились, — губы Блейза тронула шальная улыбка, и он снова подал Нотту какой-то знак.