Отработка (СИ)

— Не то, чтобы все. Например, Малфой у нас недотрога, — Гермиона нахмурилась, — меньше всего она хотела сейчас слушать россказни о Малфое, — и чуткий Блейз мгновенно уловил ее настроение. — Зато Панси… — мгновенно переключился он, проводя большим пальцем ей между ног. — Панси любит, когда мы с Тео ее сразу оба… — Гермиона тихо вздохнула, прикусила губу и все же откинула голову ему на плечо. В ее захмелевшем мозгу картинка с Паркинсон, которую любили сразу два парня, казалась чем-то невероятным. Невероятным и возбуждающим.

— Тебе это нравится, — негромко заметил Блейз. — Вижу, что нравится. Это можно будет устроить.

— Ни за что, — Гермиона дернулась в его руках, но Блейз тут же успокоил ее очередным поцелуем в плечо.

— Не волнуйся. Не будет ничего из того, что бы ты не хотела. Я клянусь тебе. Просто поверь. Ты мне веришь?

И Гермиона, недоверчивая по своей сути, почему-то поверила слизеринцу настолько, что даже кивнула.

Блейз снова склонился к ее груди, продолжая осторожно ласкать, и его поцелуи и пока еще вполне невинные ласки оседали на коже жаркими метками. Внизу под уверенными движениями его пальцев горело все жарче и жарче, и Гермиона крепко зажмурилась. Закрытые глаза как будто спасали ее от стыда, и можно было представить, что все это не по правде. Просто во сне. Блейз мягко надавил на ее бедро, заставляя колени раскрыться пошире, и Гермиона тихо вздохнула, подставляя себя ему.

— В подсобке кровать. Хочешь туда?

Не открывая глаз, Гермиона снова кивнула. Блейз подхватил ее на руки легко, словно она была невесомой, и легко и непринужденно понес. В закрытом помещении, почти полностью заставленном горшками с пальмами и огромными фикусами, стояла большая тахта, покрытая серым покрывалом. В этой комнате совсем не было света, и Гермиона почувствовала себя гораздо свободнее. Тусклый свет едва пробивался сквозь мелкое зарешеченное окно, позволяя видеть хотя бы лица.

Блейз осторожно ее опустил на тахту.

— Интересно, зачем профессору Стебль такая кровать? — глаза у Гермионы постепенно начали привыкать к темноте, и она с интересом оглядывала тахту, пальмовый лес и усевшегося рядом с ней Блейза.

Блейз усмехнулся:

— Давай ты подумаешь об этом в другой раз. А сейчас нам есть чем заняться.

В его руке откуда-то снова оказался полный бокал, и Гермиона с благодарностью из него отпила. Думать в такой момент о мадам Стебль было действительно глупо.

— Закрой глаза и расслабься, — Блейз пригладил ей волосы, и Гермиона послушно откинулась на спину. В голове приятно шумело, руки и ноги наливались приятной тяжестью. Впервые в жизни подозрительная Гермиона кому-то доверилась, вверяя себя своему возбуждению. Словно оценив это доверие, Блейз никуда не спешил. Покрывая поцелуями все ее тело, он словно желал, чтобы она ощутила все оттенки чувственных удовольствий и раскрылась под его рукой как цветок. И все это было непривычно и странно. Гермиона закрыла глаза, привыкая к его поцелуям. Они растекались по ее коже, словно вода, приятная, теплая, мягкая.

Блейз умело и ласково прижимался к ее коже губами, легонько прикусывал, целовал, гладил ее по бедру, одновременно поглаживая промежность и нежно облизывая сосок. Гермиона лениво повела головой. Как так получается, что его руки одновременно везде?

И тут в ее голове внезапно мелькнула догадка, и Гермиона в ужасе распахнула глаза. Нотт, вошедший в комнату совершенно неслышно, судя по его возбужденным зрачкам, успел к ним присоединиться уже довольно давно и теперь ласкал ее так же осторожно и почти невесомо, как Блейз. Его темные глаза напряженно смотрели на ее обнаженную грудь, а рука скользила по внутренней стороне бедра, в то время как Блейз продолжал гладить ее между ног.

Гермиона испуганно дернулась, но Блейз прижался к ее губам успокаивающим поцелуем.

— Тише. Мы пока тебя просто гладим. Если хочешь, он отойдет и будет смотреть. Ты действительно этого хочешь?

На этих словах Нотт склонился над ней и обхватил губами сосок, умело лаская его языком, а Блейз отогнул край трусов, трогая нежную кожу.

Гермиона выгнулась и застонала.

— Сказать ему, чтобы ушел? — прошептал Блейз, водя пальцем между намокших складок. — Мне все-таки кажется, что ему стоит остаться.

Он снова мазнул пальцем по смазке, которая текла из нее, обильно смачивая тонкую ткань.

Гермиона растерянно молчала, так и не найдя нужных слов. Поэтому Блейз все решил сам.

— Тео, сними. Они нам мешают, — он указал глазами на промокшие трусики, и Нотт осторожно потянул их на себя.

— Нет! — Гермиона дернулась и замерла, вжимаясь всем телом в тахту и умоляюще глядя на Блейза. Конечно же, она хотела всё это прекратить. Но в то же самое время она не желала ничего прекращать. Слишком хорошо ей было в их надежных руках. Так хорошо, как не было еще никогда прежде.

Уловив ее колебания, Блейз снова склонился над ней и наградил ее ласковым поцелуем:

— И как я забыл, что гриффиндорцы все время стесняются? — он улыбнулся и принялся неспешно расстегивать на ней белую блузку, неторопливо прижимаясь губами. Нотт тихо опустился рядом с ними на край кровати и замер.