Отрава

– С того дня минуло два года, и теперь Отрава вступила в нелегкую пору зрелости. Родители напрочь забыли о ее шестнадцатом дне рождения, и девушке не с кем было его отпраздновать. Да и ей было абсолютно все равно. Самый обычный день, как все остальные. Зачем заставлять себя радоваться, танцевать и пить болотное вино? Чтобы отметить годовщину того дня, когда ее, мокрую, в крови, силой выпихнули из материнской утробы? Что же тут веселого? Она чувствовала себя гораздо счастливее, когда мир был маленьким, красным и теплым, и она слышала только биение сердца матери и приглушенное эхо ее голоса. Там было намного лучше, чем здесь – на этой холодной, мрачной земле, среди горя и нищеты.

Девушка завидовала своим сверстникам, которые могли в праздники позабыть обо всех заботах и чьи стремления ограничивались желанием стать хорошим мужем или достойной женой и воспитать потомство. Ее же мучили другие мысли. Как можно. отмахнуться от того, что каждый пятый не доживает до тридцати и умирает от болотной чахотки, а каждый второй ребенок рождается мертвым? А тех детей, которым посчастливилось появиться на свет, часто похищают болотные чудовища и эльфы. Взрослые очень горевали, жизнь была для них одним сплошным несчастьем, но ни один из них и пальцем не пошевелил, чтобы что-то исправить. Казалось, им было легче принять собственную участь как неизбежное; Но девочка не могла с этим смириться. Выйти замуж, завести хозяйство и провести остаток жизни, рожая и воспитывая детей? Уж лучше броситься к речным козерогам – они хотя бы принесут быструю смерть, а жизнь в Чайке была той же смертью, только долгой и мучительной.

– В тебе есть капля крови древнего рода, Отрава, – однажды сказал ей папаша Парус. – Того, который правил королевством в стародавние времена, когда мужчины и женщины были сильными.

– А что с ними случилось? – спросила девочка, усаживаясь, как обычно, на мохнатый коврик перед очагом, где старик в своем старом плетеном кресле пускал клубы дыма из кальяна.

– Они ослабели, размякли, – ответил Парус. – Жить было легко, в королевстве царил мир. Человек не любит жить мирно. Это идет наперекор его натуре. Вот люди и начали спорить по пустякам, и эти ссоры привели к войнам. А война – это такая вещь, которую легко развязать, но очень трудно остановить. Так началась Многосторонняя война, а к тому времени, когда она закончилась, остались лишь разрозненные, слабые племена. Они ушли на болота и в горы и стали жить особняком, чураться других племен. Старые города опустели и разрушились. Теперь их, как и нас, посещают духи прошлого. – Парус затянулся и выпустил струйку ароматного дыма, который заклубился в восходящих токах горячего воздуха над очагом и рассеялся под соломенной кровлей.

О Многосторонней войне Отрава знала все. Вернее, ей были известны все легенды о тех временах – кто знает, что на самом деле правда, а что вымысел? – но ей нравилось слушать старика. Паруса считали чудаком, как и ее. Он держался особняком и избегал общества односельчан, на долгое время куда-то уходил и всегда возвращался с новыми рассказами. В остальном он был совершенно безобиден, но одного того, что Парус странствовал, было достаточно, чтобы родители наказывали детям держаться от него подальше.

От внешнего мира ничего, кроме зла, не дождешься. В окрестностях Чайки жили эльфы, тролли, гоблины и прочая нечисть, для которой и имени-то не придумано. В деревне даже поговаривали, что в жилах старика течет толика эльфийской крови. А то что-то он уж больно шустрый для своих лет, не к добру это… а – Но в тебе, девочка, – проскрипел Парус после долгого молчания, – живет древний дух, тот же, что и во мне. Ты никогда не будешь довольна жизнью здесь, потому что дальновиднее, чем остальные.

– Временами мне хочется просто быть… счастливой. Счастливой тем, что я имею, – призналась Отрава. – Как другие девушки.

– Ах-xa – прокашлял старик и махнул своей морщинистой, обветренной рукой. – Не пугай довольство со счастьем, Отрава. К тому же, – добавил он, уставившись на огонь невидящим взором, – одни рождаются там, где им место, а другим приходится это место искать.

* * *

Сегодня должна была наступить Ночь блуждающих огней. Весь день Отрава бродила по болотам вокруг деревни, срезая грибы и корешки маленьким ржавым серпом. В этих краях любое железо ржавело через год – из-за сырости. А из дерева или камня очень трудно сделать достаточно острое орудие. Вот еще одна сторона жизни, которую местные жители принимали как данность, устало пожимая плечами. Отрава прорубала себе путь через сотый по счету куст, ругалась и мечтала о более остром лезвии.

Когда девушка возвращалась домой, давно спустились сумерки и на деревьях уже висели клетки для душ. Отрава несла полную корзинку грибов. Мелисса разозлится, конечно: она несколько раз повторила, что для похлебки ей нужны самые большие грибы. Но Отраве больше нравились маленькие: у них вкус порезче, не такой пресный. Да и вообще, кто, в конце концов, делал всю работу?