Отрава

Девушка медленно прошла мимо двоих ребятишек, которые, как обезьяны, лезли на дерево, чтобы повесить еще одну клетку для душ. Они переговаривались между собой и пытались прикрепить на ветку шар из деревянных прутьев, в котором была закреплена свеча в сосуде из редкого цветного стекла. Когда ее зажгут, стекло замерцает бледно-сиреневым цветом. Отрава подняла глаза выше и увидела мясистый бок болотной змеи, которая лениво свисала петлями и кольцами с верхней ветки, без особого интереса наблюдая за добычей внизу. На счастье детишек, которые и не подозревали об опасности, для змеиной трапезы было уже слишком поздно. Приди они сюда несколькими часами раньше, когда грело солнце и змеи были проворными и прожорливыми, это чудище ужалило бы их обоих, обвилось вокруг тугими кольцами и не оставило бы ни единой целой косточки. Интересно, подумала Отрава, сколько раз человек проходит в шаге от смерти, прежде чем она догонит его?

Девушка шла по площадкам деревни к себе домой. В воздухе стояла прохлада, где-то стрекотали насекомые, и то и дело слышался шорох в зарослях, копошилась живность. Светляки, будто крошечные маятники, сновали туда-сюда в кронах деревьев. Озеро накрыл белый туман, густой, как суп. На пути домой Отраве пришлось пройти мимо нескольких соседских хижин. Большинство площадок умещали на себе по три-четыре хижины: лачуги стояли рядышком, их двери выходили на внутренний дворик, а вокруг шел неширокий дощатый помост на сваях. Во внешних стенах хижин были прорезаны круглые оконца с крестообразными переплетами. Из окон лился слабый свет, по краям каждой площадки горели дегтярные факелы. Из каменных труб над соломенными крышами вился сизый дымок.

Отрава уже подходило к дому, ей оставалось миновать только одну соседскую площадку. Проходя по ней, девушка услышала оживленную болтовню и хотела было, как делала всегда, обойти говоривших стороной. Она не любила деревенских детей, а они не любили ее. Но, к сожалению, на этот раз прошмыгнуть незамеченной не получалось. До мостика, который вел к ее хижине, можно было пройти только по единственной дощатой дорожке. Отрава вздохнула, взяла себя в руки и медленно двинулась вперед.

Она догадалась, что нарушило тишину, еще до того, как обогнула соседскую хижину. Вдалеке показался человек: он шел по веревочному мостику между площадками, а за ним по пятам вприпрыжку бежала орава гогочущих детишек. Но человек, казалось, вовсе не замечал их всех и осторожно пробирался по мостику со своей ношей. За спиной у него клацал и звенел целый арсенал всяческих баночек. Человек был в меховой одежде, толстых кожаных рукавицах и широкой поизносившейся шляпе. Его лицо заросло седыми бакенбардами и густыми белыми усами. Это был ловец духов-двойников, которые являлись незадолго до смерти человека или вскоре после нее.

Отрава остановилась посмотреть на него – не столько из интереса, сколько ради того, чтобы досадить Мелиссе, задержавшись на несколько лишних минут. Ловец духов приходил в деревню каждую Ночь блуждающих огней, чтобы скупить всех болотных духов, которых жители смогли поймать в клетки. Отрава вспомнила, что сам он никогда никого и не ловил в ту ночь, а только выменивал и выторговывал. Наверное, весь остальной год он гонялся за бедными духами, чтобы оправдать свой титул. Только в Ночь блуждающих огней ловля болотных духов превращалась в зрелище.

В эту ночь, когда поднималась луна, болотные духи выходили из своих убежищ, чтобы закружиться в танце. Отраве нравилось наблюдать, как в воздухе витают красивые шарики эфирного света, оставляя шлейфы волшебных искр. Никто не знал, почему каждый год они появляются в одно и то же время, почему танцуют и разбрасывают цветные вспышки самых невероятных оттенков, которые даже не может уловить глаз человека. Некоторые полагали, что это своего рода брачный ритуал; другие говорили, что это души детей, которых забрало болото, вернулись навестить родных.

Если так, то тогда Отраве казалось странным, .: что деревенские жители ловили огоньки в клетки, словно мотыльков. Разноцветное мерцание свечей приманивало болотных духов, и они оставались в клетке, пока горела свеча. У каждой клетки был шнурок, потянув за который можно было стянуть гибкие прутья, и тогда дух не вырвется. А потом клетку относили ловцу духов.

Сосед отпер дверь хижины как раз тогда, когда ловец духов занес руку, чтобы постучать. Отрава узнала горькую ухмылку на лице Обрыва: он был рад гостю не больше других, но сегодня Ночь блуждающих огней, и ловцу духов никто не мог отказать. Он остановится в доме Обрыва, будет есть за его столом, спать на его постели, а утром скупит всех болотных духов и посадит в свои железные банки. Потом он отнесет их куда-то, где их закуют в стеклянные лампы и продадут богачам, которые могут позволить себе такую роскошь.