Отравленная кровь

– Я в курсе, как ты относишься к своей госпоже, и что она разделяет твою симпатию. Она слышала, что тебя осудили несправедливо, – эти сведения Тантала получила от Верды. – По законам Иллари, если за невольника заступится вольный и приведет доказательства его невиновности, приговор пересмотрят. Тебя могут помиловать. Подобные случаи редки, но закон есть закон.

– И кто заступится за меня?

– Эльмидала.

Раб вздрогнул и обернулся на балкон, словно искал подтверждение у хозяйки. Но Эль смотрела в другую сторону.

– Пойми, – Тантала дернула его за рукав, – она не может сказать тебе это напрямую. Вдруг подслушают? Поэтому она попросила меня.

– Я не слышал, чтобы она вас о чем-то просила.

– Мы говорили об этом ранее. Сейчас Эль, наконец, решилась обсудить этот вопрос с тобой. Она хочет встретиться наедине.

Невольник нахмурился, и она испугалась, что он не поверит, но раб кивнул, принимая помощь. Тантала быстро продиктовала место и время встречи. Теперь необходимо выманить Эль, но для этого есть Верда. Служанка позаботится, чтобы госпожа пришла куда и когда нужно.

Уходила Тантала в приподнятом настроении. Задуманное удалось. Петля на шее Эльмидалы затянута, осталось выбить стул у нее из-под ног, и с Богиней покончено.

* * *

Гостья давно покинула покои, а Рейн все стоял у двери. То, что дочь жреца заговорила с ним, само по себе странно, но сказанное ей было странно вдвойне. Она назначила ему свидание от имени Эльмидалы. И хотя он не доверял этой девчонке, на встречу все равно планировал пойти. Если госпожа не явится, он переживет. Но вдруг она придет? Это «вдруг» заставляло сердце сбиваться с ритма. Крохотный шанс, ничем необоснованная надежда, а за спиной словно крылья выросли.

Встречу назначили ночью. На балконе. По сути, это было предупреждением, чтобы Рейн не ложился спать, а дожидался госпожу. Она выйдет к нему, как выходила прежде.

Время тянулось бесконечно. Служанки суетились, Эль скучала, а Рейн не находил себе места. То и дело ловя взгляд госпожи, он видел в нем отголоски собственного волнения. Когда все, наконец, отправились спать, Рейн вздохнул с облегчением.

Как он не прислушивался, уловил шаги Эль, лишь когда она уже стояла у балкона. Очертания девичьей фигуры угадывались за тонкой занавесью, та укрывала ее как фата невесту. Смотреть на девушку было пыткой и наслаждением.

– Госпожа, – голос осип, – вы пришли.

– Ты позвал, и вот я здесь, – она не спешила выходить из-за занавеси.

Хоть Рейна одурманило присутствие Эльмидалы, ему хватило ума заметить нестыковку. Ему бы признаться, что он не назначал встречу, что все затеяла Тантала, которая, как он теперь подозревал, вовсе не была ей подругой. Но он боялся, что она уйдет. К Велу осторожность! Сегодня он будет безрассудным.

– О чем ты хотел поговорить? – спросила она.

Надо было намекнуть на освобождение, но плевал Рейн на свободу. Он приблизился к Эль, быстрым злым движением откинул занавесь, чтобы не мешала любоваться девушкой. И застыл, не зная, что делать дальше. К чему разговоры? Ему бы вот так стоять и смотреть на нее. Вечность. Большего счастья пожелать нельзя.

Эль вздрогнула, но не отступила. К руке Рейна точно гирю привязали, такой тяжелой и неповоротливой она была, когда потянулась к девушке. Но цели не достигла. Пальцы замерли в сантиметре от щеки. Кожу покалывало от близости к желаемому, а сердце ныло от невозможности дотронуться. Что за пытка?

Девушка качнулась вперед, как если бы хотела прижаться щекой к его ладони, но не отважилась. Затем встрепенулась, приходя в себя, попятилась. Секунда и Рейн упустит шанс навсегда. Ему первый чудом выпал, второго точно не будет. Он едва слышно позвал ее по имени. Коротким словом – Эль – высказал все, что у него на сердце. Это было и признание, и мольба, и страх на пару с надеждой.

Она остановилась, будто наткнулась спиной на стену. Все сразу стало неважно: опасения за собственную жизнь, желание вернуться на материк, ненависть к положению раба. Перспектива быть обезглавленным за прикосновение к Богине не так пугала, как вероятность жить вдали от нее, так и не узнав, каково это – дотрагиваться до Эльмидалы. И не урывками, не вскользь, не случайно, а осознанно, по собственному выбору.

Дальше было как во сне: шаг навстречу друг другу, несмелые, а где-то неловкие прикосновения, едва-едва самыми кончиками пальцев, так что даже порошок не смазывался. И, наконец, почти целомудренный поцелуй.

Не смея целовать Эль по-настоящему – глубоко и сильно, Рейн слегка притронулся к манящим губам. С трепетом и преклонением попробовал их вкус. Поцелуй лег на сердце печатью. Словно Эльмидала поставила на нем свой знак. Ему было невдомек, что знак, в самом деле, остался – порошком на его губах.

А потом Рейн услышал крик:

– Стража!

И душа, которая миг назад парила в небесах, рухнула наземь.

Глава 22

Проводив следователя до двери, Марика доплелась до кресла и рухнула в него подстреленной птицей. Что сказать Саби? Как оправдать провал?

Будто подслушав ее мысли, в гостиную ураганом ворвалась Саби.