Отравленное яблоко (СИ)

— Это не мое место. Если хочешь, можешь даже уничтожить это тело, — он смотрел на Лайта своими жуткими глазами. — Я знаю, что, возможно, ты чувствуешь угрызения совести. Но уже поздно сожалеть. Ты мечтал о моей смерти, ты добился своего, а сейчас ты хочешь вернуть все то, что было много лет назад? — Эл отвернул голову, прижавшись щекой к простыни. — Можешь попробовать, Лайт-кун. Я не стану тебя останавливать.

— Я знаю, что… самонадеянно спрашивать тебя о любви… — прошептал Лайт, — но…

— Ты все равно не услышишь ответа, — отрезал Эл. — Я просто не могу тебе ничего ответить. Не пытайся создать романтическую атмосферу или что-то вроде того. Делай то, что хочешь, Лайт-кун. Я знаю, что ты хочешь, и, хотя я не думаю, что это принесет тебе много удовольствия, я не буду тебя останавливать. Я просто задам другой вопрос. Сможешь ли ты уйти от меня?

— Что? Я… Я не понимаю…

— Вот как. Я и не ожидал, что ты ответишь на мой вопрос.

Лайт опустился, прижавшись щекой к холодной и пустой груди детектива. Конечно, он мертв. Это уже не тот Эл, которого он держал в своих объятиях много лет назад. Лайт все сделал, чтобы сердце этого человека больше не стучало.

Лайт подтянулся повыше и снова поцеловал его, зная, что в прошлом Эл обвил бы свои руки вокруг его шеи и, прижимаясь как можно ближе к Лайту, ответил на его поцелуй со всей страстью.

А этот Эл продолжал лежать на спине, задумчиво глядя в потолок, всем своим видом показывая, что ему все равно.

Пытаясь подавить в себе гордость, Лайт сосредоточился на своих ощущениях, пытаясь представить, что перед ним все тот же старый Эл.

У него все те же густые черные пряди волос, гладкая бледная кожа, резко контрастирующая с черными глазами, те же синие мешковатые джинсы и длинная футболка… Но тем не менее, он ничего не чувствовал. Ни единой эмоции. Он не стонал, не дрожал в нетерпении, не пытался прижаться ближе. Он даже не моргал.

Лайт чувствовал, будто пытается оживить труп, и единственное, что выдавало в Эле жизнь — это двигающиеся зрачки.

В конце концов, Лайт решил продолжить исключительно ради собственного удовлетворения. Несмотря на то, что Эл обещал, что не будет сопротивляться, когда Лайт попытался снять с него его белую футболку, тот больно толкнул его в грудь, и снова рухнул обратно.

Лайт стянул с него джинсы, чувствуя обжигающий холод его ног.

Он думал, что, возможно, внутри Эла еще осталось хоть какое-нибудь тепло, но вскоре убедился, что Эл буквально состоит изо льда. Как тот и обещал, удовольствия это почти не приносило, только страшную горечь и обиду.

Эл лениво следил за каждым его движением, совершенно ничего не чувствуя. Лайт же стиснул зубы, пытаясь справиться с этим тяжелым чувством на душе. Он привык чувствовать тепло и пульсирующее в жилах удовольствие во время секса с Элом, а сейчас не осталось ничего, кроме боли.

Только гордость заставляла его продолжать двигаться в этом ледяном теле, хотя разум и рассудок кричали о том, что это пора прекращать. Лайт был в отчаянии, он пытался добиться хоть какой-то реакции со стороны Эла. Снова толкнувшись вперед, Лайт неожиданно замер, упершись руками по обе стороны от талии детектива. Он низко опустил голову, почувствовав, как стянуло горло, а глаза наполнились слезами. Он сам не понимал, что плачет, но эмоции сами рвались наружу.

Вероятно, этого ничего не было бы, стоило Лайту много лет назад сказать всего несколько слов…

Этот секрет, который мог спасти детективу жизнь.

Секрет, который прервал бы этот танец намного раньше.

***

— Куда ты? — тихо спросил Лайт, сидя в постели и прижимая к себе одеяло.

Его тело беспомощно дрожало от холода и душевной боли, но он не встал за одеждой, продолжая прятаться в одеялах.

Эл остановился в дверях, взглянув на него через плечо:

— А что, хочешь полежать в обнимку, как раньше? — бесчувственно спросил он. — Разве ты еще не понял, что уже все по-другому, Лайт-кун? Да, я вернулся к жизни, но не к такой, как раньше.

«Уже ничего не будет так, как раньше».

— Я знаю… всё по-другому, да… но… — Лайт опустил голову, тоскливо глядя на пустую половину кровати. — …Я не знаю…

«Что мне делать? Продолжать танцевать? В одиночестве?».

— Да, все по-другому, — Эл открыл дверь спальни. — Но тем не менее, танец должен продолжаться, не так ли, Лайт-кун?..

И он ушел, закрыв за собой дверь, оставляя Лайта одного. Он сидел на кровати, продолжая прижимать к груди одеяло. Каштановые волосы непривычно растрепались, а в глазах поселилась беспросветная тоска.

В который раз глаза невольно наполнились слезами, которые заскользили по щекам. Никогда прежде он не чувствовал себя настолько опустошенным.

«Кира плачет?»

Да, потому что у него все еще оставались ясные воспоминания о прошлой жизни и о том, что он потерял. Мечта, к которой он так стремился, рассыпалась в шелуху. Трагическая музыка его танца снова заиграла с того момента, когда Мэлло и Ниа еще даже не поймали ритм.

Музыка изменилась, но танец продолжался. И, возможно, будет продолжаться до тех пор, пока Ягами Лайт держит в руках тетрадь в черном переплете.

«Музыка все еще играет.

Продолжайте танцевать».