Отравленное яблоко (СИ)

Лайт ослабил хватку, осознав, что именно он делает. Пытается убить человека, который уже мертв.

Лайт отступил назад, глядя на нож, лезвие которого было вогнано по самую рукоятку. Не было ни следа крови, а Эл продолжать стоять так же невозмутимо, даже не принимая попыток вытащить нож из груди.

Вместо этого он снова наклонился к Лайту и, быстро поцеловав его в губы, вышел из ванной.

Лайт коснулся кончиками пальцев холодных губ и опустил голову.

Эл умел красиво побеждать. Сначала дать надежду, что победа за Лайтом, а потом стереть в порошок, выйдя победителем. И этот бездушный поцелуй ледяных губ только закрепил его триумф.

Да, Эл был монстром. Может, Кира и убийца, но он был милостив по отношению к порядочным людям.

Эл же не знал никакого милосердия.

***

Чтобы уснуть, Лайт должен был успокоиться, поэтому, переодевшись в пижаму, он пошел на кухню, чтобы приготовить чашку чая. Очень крепкого чая.

Опустившись на стул и делая глоток горячего напитка, он принялся размышлять о том, где бы раздобыть завтра веревку и клейкую ленту.

Если он не мог убить Эла и похоронить где-нибудь, где его никто не найдет, тогда его надо спрятать. Конечно, можно было попытаться использовать Тетрадь Смерти, но Лайт сомневался, что она сработает во второй раз. Может, его спрятать где-нибудь в заброшенном здании на окраине Токио? Но, с другой стороны, если он выберется, то будет бродить по городу и может вызвать панику, а лишнее привлечение внимания только добавит проблем.

Так что держать его здесь — единственный вариант. Сколько это будет продолжаться? Эл будет преследовать его до конца жизни? Или однажды он все же вернется в свою могилу и оставит Лайта в покое?

Из мыслей его вырвала тень, проскользившая по столу. Подняв глаза, Лайт заметил Эла, который держал в руках колоду карт. Нож все еще торчал из его груди и, судя по всему, совсем его не беспокоил.

— Верни нож, — пробурчал парень, но Эл проигнорировал его просьбу:

— Давай сыграем в двадцать одно?

— Нет, — сразу отрезал Лайт. Ему не нравилась эта игра даже когда Эл был жив.

Эл снова проигнорировал его отказ и, перемешав карты, положил две из них перед Лайтом рубашкой вверх. Вздохнув, Лайт взял карты, мельком взглянув на масти, и тут же переведя взгляд на Эла, внимательно следя за его жестами. Десять черви и девять бубен.

— Мне хватит, — сказал он, не отрывая глаз от детектива.

— Мне тоже, — кивнул Эл, и Лайт сбросил карты:

— Девятнадцать, — сказал он и отпил из своей чашки.

— Двадцать одно, — улыбнулся Эл и аккуратно положил карты на стол. — Я выиграл.

— Ага, — безразлично кивнул Лайт, пытаясь скрыть свое негодование.

Эл поднялся со своего места и, обойдя стол, подошел к нему со спины. Лайт напрягся, почувствовав, как рукоятка ножа уперлась между его лопаток. Эл положил руки на плечи Лайта и наклонился к его уху:

— Лайт-кун, — прошептал он, — могу я тебе кое-что сказать?

Лайт затаил дыхание и почувствовал, как сердце пропустило удар. Ему был до боли знаком этот излюбленный вопрос Эла, который, вместе с их старыми отношениями, остался в далеком прошлом.

Он не ответил, только протянул руку и снова отпил из своей чашки, пытаясь принять невозмутимый вид.

— Ты можешь забрать мой титул, — прошипел Эл, прикусив его мочку уха. — Ты можешь называть себя L, можешь управлять кучкой идиотов, которые называют тебя L, но настоящий L стоит позади тебя, и ты это знаешь. Не было и дня с момента моей смерти, чтобы ты не вспоминал обо мне, верно? Ты тоже понимаешь, что занял не свое место. Ты не мой преемник. Рано или поздно это место заберет тот, кому оно принадлежит.

Лайт нервно рассмеялся и почувствовал, как холодные пальцы детектива сильнее сжали его плечо.

— Как бы то ни было, — сказал Лайт, — это было не мое предложение сделать меня «L». Это была инициатива моего отца. Он посчитал, что будет лучше, если мир не узнает о том, что старый L мертв, и мы тихо продолжим наше расследование.

— Расследование? — пробормотал Эл, мягко укусив его за ухо, вызывая у парня холодок по коже. — Я даже не знаю, какой жанр приняла вся эта история. Как ты думаешь, это трагедия, или… комедия?

Эл немного отстранился и, вытащив из груди нож, наклонился, демонстрируя Лайту чистое лезвие, а затем, снова выпрямившись, приставил его к горлу парня, чуть надавив на пульсирующую жилку.

— Знаешь, а ведь мы были вместе до самого конца. До моего конца… — сказал Эл, заметив, как Лайт притих. — Ты — Кира. Я уверен, что ты все помнишь. Ты был Кирой и ты продолжаешь им быть. Ты хотел, чтобы я умер. Если бы шинигами не помогла тебе, то ты бы убил меня другим способом? Так же хладнокровно вонзил мне нож в сердце, как сделал это недавно в ванной? Конечно, тогда бы у меня не было такой форы, как сейчас.

— Не будь идиотом, — прошипел Лайт, чувствуя холодный металл на нежной коже. — За все то время, когда мы были прикованы друг к другу наручниками, я ни разу не желал тебе смерти. За исключением тех моментов, когда ты обманывал меня в двадцать одно… И даже если бы я думал о твоей смерти, я бы никогда не ударил тебя ножом, я бы никогда не…

— Сомневаюсь.