Отравленное яблоко (СИ)

„Я — второй Кира. Я считаю, что люди должны жить в новом мире и отказаться от всех своих Богов, кроме Киры. Все, кто идет против Киры, должны умереть, поэтому я жертвую своей жизнью, забирая с собой на тот свет всех членов следственной группы по делу Киры, в том числе Эл. Кроме того, я уничтожаю свою Тетрадь, чтобы она не попала в руки полиции. Эту жертву я приношу во имя нового мира Киры“.

Далее Амане оставляет эти листы на видном месте, где их смогут найти в первую очередь, а на третьем листе пишет следующее:

„Рюк, принеси мне Тетрадь Смерти и ее сердце. Я надеюсь, ты сможешь меня найти. Веселье только начинается. Пожалуйста, уничтожь эту записку, как прочтешь“.

Амане отказывается от Тетради и убивает себя любым способом».

— Впечатляет, — заметил Рюк, хихикая от восторга. Он ни разу не разочаровался в этом парне.

Лайт ухмыльнулся:

— Это должно снять с меня все подозрения, ведь мое имя в липовом списке, — сказал он. — Они не могут поймать того, кто умер. Я идеально все просчитал.

— Ты убил собственного отца, — отметил Бог Смерти, не замечая на лице Киры никакого разочарования.

Лайт пожал плечами:

— Я должен был. Было бы странно, если бы второй Кира убил всех из целевой группы, кроме него.

— Ты больше никогда не сможешь увидеться со своей матерью и сестрой, — продолжал давить Рюк.

Лайт улыбнулся, не обращая внимания на провокацию. Он еще не понимал, что становится все более и более бесчеловечным. Рюк был удивлен тому, что Лайт так безразлично относится к убийствам тех, кому он был дорог, хотя после того, как он убил двух своих любовников, удивлению уже не должно было быть места.

— Да, ты прав. Но это временно. Когда власть Киры воцарится над всем миром, я планирую раскрыть себя. И когда я это сделаю, я снова смогу с ними видеться. Они будут гордиться мной. Ты так не думаешь?

Рюк пожал плечами:

— Мне все равно. Тут есть яблоки?

— Нет. Пока нет. Я принесу их, но чуть позже.

— И все же я не понимаю, Лайт, — признался шинигами. — Ты «мертв». Как ты собираешься обеспечивать себя едой и зарабатывать деньги?

Лайт снова улыбнулся ему, наслаждаясь своим триумфом. Он просчитал все, каждую мелочь, каждую лазейку.

— Не беспокойся, Рюк, я хороший хакер. Я могу перекачивать деньги со своего счета, не вызывая подозрений. Конечно, может случиться так, что мой счет закроют за «бездействие» или мать снимет с него оставшиеся деньги, но тогда я смогу брать деньги с ее счета, — Лайт пренебрежительно махнул рукой. — Не беспокойся, Рюк. Я все обдумал. Все, что мне осталось сделать, это избавиться от Мэлло и Ниа прежде, чем они устроят мне неприятности.

Рюк сделал паузу, переваривая информацию, затем ткнул длинным ногтем в сторону шкатулки:

— А что с сердцем?

Лайт усмехнулся и забарабанил кончиками пальцев по крышке:

— Это всего лишь мой маленький подарок для кое-кого особенного… — с этими словами он поднялся с дивана и бодро пошел к выходу из комнаты: — Я собираюсь сварить чашечку кофе. Ты идешь?

Рюк снова пожал плечами и, расправив черные крылья, поплыл по воздуху вслед за парнем вниз по лестнице на кухню.

В комнате царил полумрак. Свет с трудом пробивался через толстый слой пыли на окнах, но скоро Лайт все тут отмоет и штаб-квартира заблистает прежними красками.

— Ты в самом деле хочешь остаться здесь? — громко спросил Рюк. — Тут очень грязно.

— Это все временно, — фыркнул Лайт, поставив шкатулку на стол и поворачиваясь к кухонной тумбе, открывая один из шкафов в поисках ткани. — Я уверен, в царстве шинигами не намного лучше.

— Даже там не так грязно, как здесь.

— Да плевать, — Лайт подошел к окнам и протер одно из них старым полотенцем, впуская в комнату солнечный свет. — Видишь, так лучше.

— Ну-у, — протянул Рюк, кивнув на кухонный стол, — теперь мы можем лучше разглядеть этот вековой слой пыли.

— Да заткнись ты, — закатил глаза парень и достал из шкафа завернутый в газету чайник. После смерти Эла всю кухонную утварь завернули в бумагу и убрали. — Мне придется тут хорошенько прибраться. Не все этажи, конечно. Мне нужно всего четыре комнаты: рабочий кабинет целевой группы, спальня, ванная и кухня.

— Тебе повезло, что оказалось место, куда ты смог вернуться, верно?

— Оно как раз пустовало, — кивнул Лайт, опуская чайник в раковину и поворачивая кран. Трубы заклокотали, и в раковину хлынула мощная струя янтарного цвета.

— Выглядит не очень, — прокомментировал Рюк.

— Просто ржавчина. Тут очень давно никого не было, скоро пойдет чистая вода.

Оба стояли, молча глядя на грязную воду. На мгновение желтые глаза остекленели, и Рюк сказал:

— Ты правда совершенно не изменился, Лайт. Убивая в себе человечность, убивая своих друзей, товарищей, даже собственного отца… Ты по-прежнему готов отказаться от всего, что мешает тебе на пути к своей цели.

— Ты не прав, Рюк, — Лайт повернул кран, убедившись, что вода стала чище. — Я ни от чего не отказываюсь.

— Конечно, отказываешься. Что насчет университета, в который ты так стремился поступить, чтобы изучать закон и стать полицейским? Что осталось от твоей старой жизни? Что ты собираешься делать с работой?