Отравленное яблоко (СИ)

— Где наручники? — спросил он, глядя на голое запястье Лайта.

Лайт открывал и закрывал рот, абсолютно не понимая, что должен сейчас делать или говорить.

— Я… Я не знаю, — пробормотал он. — Наверное… Наверное, остались в спальне.

— Почему они не на наших запястьях?

Лайт пожал плечами, отчаянно пытаясь сформулировать объяснение всей этой ситуации.

— Я… Я не знаю, Эл… То есть Рьюзаки… Ключ только у тебя…

Эл устало потер переносицу:

— Я обеспокоен, Лайт-кун. Может, мы оба перетрудились. Я не помню, что бы снимал наручники, но, как ты сказал, ключ от них только у меня… — он с подозрением взглянул на Лайта. — Пошли, сходим за ними и позовем Ватари…

Эл развернулся и стоило ему сделать несколько шагов, как ноги подкосились, и он точно бы упал, если бы не успел ухватиться за край стола.

Лайт подлетел к нему и помог сесть на стул.

— Ты слишком слаб, чтобы дойти до спальни, — сказал Лайт, затаив дыхание. — Я сам схожу и принесу наручники с телефоном, ладно?

— Нет, я не могу позволить тебе выйти из поля моего зрения, — Эл снова попытался встать, и снова его ноги оказались слишком слабы, чтобы удержать вес его тела.

— Я знаю, — мягко сказал Лайт, — но ты не в состоянии сделать даже шаг. Останься тут. Я вернусь через секунду.

Лайт вылетел из кухни, бросившись в кабинет целевой группы, где он оставил две Тетради Смерти на самом видном месте.

Эл правда жив?

Лайт почувствовал необъяснимую радость, которая охватила его тело и разум. Если он жив, то Лайт может так много сказать ему, они могут снова проводить целые часы за интересными дискуссиями с вопросами, аргументами, смогут снова болтать, обнажая души… Лайт сам не понимал, что это так много для него значит. Он все еще чувствовал приятную теплоту его тела, ощущал на себе обеспокоенный взгляд его черных, живых глаз. Мысль о том, что Эл жив, вызывала бурю эмоций.

Забежав в комнату, он резко остановился. Вместе с Элом приходит и опасность. Он совершенно забыл, что Эл тот человек, которого Кира должен опасаться больше всего.

Подойдя к столу, он открыл свою Тетрадь Смерти и взял ручку.

Аккуратно выведя L, он остановился.

Он не мог заставить себя написать все остальное.

Эл был опасен. Он был самой большой угрозой, он был ядерной бомбой с таймером высокой скорости. Он не мог оставить его здесь, особенно тогда, когда он вернулся к жизни и уверен, что все как прежде.

Элу здесь не место. Не сейчас, когда Лайт зашел так далеко и инсценировал собственную смерть, чтобы оторваться от Мэлло и Ниа.

Эл жив. Его друг, его любовник, его каратель.

Лайт не знал, как объяснить Элу отсутствие целевой группы. Отсутствие Мисы. Отсутствие, о, Боже, Ватари.

Лайт колебался, глядя на белый лист. Логика твердила, что он должен убить угрозу, ведь не было никаких причин держать его в живых, когда Эл может с легкостью подтолкнуть его к эшафоту, особенно сейчас, когда план трещит по швам.

— Он жив, — сказал Рюк, просочившись сквозь стену. — Я могу видеть его имя и продолжительность жизни. Если запишешь его имя — убьешь.

— …Я знаю.

Рюк засмеялся:

— Есть какие-нибудь мысли по этому поводу, а, Лайт? Колеблешься?

— Нет, — пробормотал Лайт, сильнее сжав ручку и выводя последние «Лоулайт» дрожащей рукой. — Все. Готово.

Захлопнув тетрадь, он сверился с часами:

— Тридцать шесть секунд и все.

Рюк все еще ликующе ухмылялся:

— Ты был застигнут врасплох, не так ли?

Лайт резко вскинул голову:

— …Ты знал? — хрипло спросил он. — Ты знал, что случилось бы?..

— Я понятия не имел, что ты хотел сделать с этим сердцем.

— Рюк!

— Я не знал, что так выйдет, но и удивлен не был.

— Что ты имеешь в виду, черт возьми?

— Я слышал, что подобное бывает. Слышал рассказы. Я говорил тебе, что мир шинигами — огромный пустырь, и все, что нам остается там делать, это сидеть, играть в карты и травить байки. Я думал, что это легенды, так же, как и то, что шинигами можно убить. После смерти Рэм я понял, что иногда в этих рассказах есть смысл. Я помню историю, рассказанную одним из шинигами.

— Что за история? — допытывался Лайт.

Рюк открыл было рот, когда из кухни послышался глухой стук, и Лайт, не сказав ему ни слова, прошел мимо Бога Смерти.

— Эй, не игнорируй меня, — надулся Рюк, направляясь вслед за ним. — Я собирался ответить на твой вопрос.

Лайт не ответил, остановившись в дверях кухни. Эл лежал на полу лицом вниз.

— …Он мертв, — прошептал Лайт.

Рюк только пожал плечами:

— Скоро он снова встанет и будет таким, как прежде. Холодным и озлобленным. Не думаю, что он скажет тебе спасибо.

— Так что за история, Рюк? — спросил Лайт, опустившись на корточки перед Элом.