Отравленное яблоко (СИ)

Вопреки ожиданиям, вместо Мэлло дымящийся пистолет сжимал в своих слабых руках Ниа.

Мэлло, словом, выглядел не менее ошеломленным и даже немного впечатленным. Очевидно, что Ниа никогда не стрелял из огнестрельного оружия, но тем не менее выстрел был безупречным. Он стоял на нижней ступеньке алтаря, мертвенно бледный и испуганный. Его огромные черные глаза были широко открыты, грудь тяжело вздымалась, а плечи дрожали то ли от страха, то ли от гнева.

— Ниа, опусти пистолет, — спокойно сказал Эл. Он был шокирован таким поступком со стороны Ниа, но не подал виду.

— Неужели ты забыл свое обещание?! — сердито закричал мальчик, крепче сжимая оружие. — Ты забыл свое обещание, Эл! Много-много лет назад ты пообещал мне, что никогда никого не полюбишь! Мы пришли к выводу, что это слабость! Я знаю, что ты не робот и способен на чувства, но… ты ведь умер из-за этих чувств! Тебя убил твой чертов парень! А теперь, когда ты снова вернулся к жизни, ты хочешь все продолжить? Он убил тебя, он сводит тебя с ума! Он принес всем нам столько боли, Эл! Что с тобой не так, черт возьми?!

— Ниа, — начал Эл, медленно поднимаясь на ноги и выступая вперед, закрывая собой Лайта.

— Ниа, хватит, — холодно сказал Мэлло, отбирая у него пистолет. — Пусть делает то, что хочет, плевать на него, — процедил блондин. — Это его похороны.

Возможно, Мэлло понимал, что такое любовь, потому что так же любил Мэтта. А может просто не хотел больше видеть ни Эла, ни Лайта. В любом случае, Эл снова был удивлен такой резкой перемене в своих преемниках.

Ниа ничего не сказал, продолжая стоять на ступеньках и сверлить бывшего наставника ледяным взглядом. Мэлло стоял за ним, сложив руки на груди.

Эл помог Лайту подняться. Парень хрипло дышал, всеми силами стараясь не потерять сознание. Одной рукой он сжимал рану, а другую перекинул через шею Эла, чтобы хоть как-то держаться на ногах. Рука и рубашка пропитались кровью. Он собрался с силами и поднял голову, чтобы взглянуть на детектива, на бледных губах которого застыла слабая, усталая улыбка.

— Ты пойдешь со мной? — прошептал Лайт. — Правда пойдешь, Эл?

— Конечно, Лайт-кун.

— Хорошо, — Лайт оторвал окровавленную руку от раны и схватился ей за рукав полукровного шинигами. — Ник… никогда не оставляй меня… снова.

— Не оставлю.

Лайт прижался лбом к плечу Эла и закрыл здоровый глаз:

— Я люблю тебя, — сказал он едва слышно.

— Я верю, — мягко ответил Эл.

Трудно объяснить причину того, что произошло дальше. Может, это потому, что Лайт, наконец, перестал бороться против этого мира и сдался. А может вся суть пребывания полукровки в этом мире и была в том, чтобы подвести Киру к капитуляции.

Пол под ними внезапно пошел трещинами, и старая церквушка содрогнулась. Бетонный пол начал рушиться и обваливаться, словно под фундаментом церкви была самая настоящая бездна. Откуда-то снизу вырвался свистящий ветер, и Лайта обдало горячим воздухом. От такого порыва было тяжело даже открыть глаза, но Лайт не чувствовал страха. Они стояли на единственном сохранившемся устойчивом островке, но и он грозил обвалиться.

Эл расправил свои белоснежные крылья и поднялся в воздух именно в тот момент, когда их опора с грохотом исчезла в зияющей пропасти. Он крепко прижимал к себе Лайта.

Мэлло и Ниа не двигались. Все вокруг рушилось, но алтарь с прилегающими к нему ступеньками оставался нетронутым. Яркое сияние Эла ослепило их, поэтому они совершенно ничего не видели, только слышали весь спектр звуков беснующейся стихии. Ниа сделал огромное усилие, чтобы приоткрыть глаза и различить в воздухе силуэт Эла с Кирой на руках. Он завис над бездной, прежде чем смиренно сложить крылья и позволить пропасти поглотить себя. Послышался оглушительный рев, заставивший преемников закрыть уши руками. Казалось, что пришло время апокалипсиса и никто уже не выйдет отсюда живым, но все стихло так же резко, как и началось.

Тишина.

Они пропали.

Мэлло открыл глаза и огляделся по сторонам. Церковь была точно такой же, как и прежде. Пылинки все так же спокойно и тихо плавали в лучах света, проникающего через витражи. Солнце успело подняться выше и теперь освещала все теплым светом. Там, где только что стояли Эл и Лайт, ничего не было. Абсолютно ничего. Даже трещинки в полу, будто все это было иллюзией больного разума.

Они ушли. В забвение, в ад, или куда похуже.

Они исчезли, и наступила тишина.

Мэлло глубоко вздохнул, устало засунул пистолет за пояс и медленно пошел вниз по ступенькам алтаря, проходя мимо Ниа без единого слова.

Правда, сделав несколько шагов по импровизированному коридору меж скамеек, он остановился. Помедлив, будто взвешивая все за и против, он все же обернулся к Ниа, но продолжал молчать. Мальчик, хрупкий и белый, словно снег, сидел на ступеньке с низко опущенной головой.

— Эй, — грубо позвал Мэлло, нарушая тишину и вырывая мальчишку из его транса. Ниа вскинул голову. Темные глаза впервые в жизни блестели от слез. Мэлло протянул руку в его сторону и смущенно рявкнул: — Давай, пошли.