Отравленное сердце

– Нет. Нет, определенно нет.

– Да, Хелена.

– Нет.

Финли скривил рот.

– Мне жаль.

– Тебе жаль? – Я издала недоверчивое мычание. – Этого не произойдет, Фин. Этого просто не произойдет.

– Хелена…

– Мы найдем решение.

Теперь он рассмеялся, но это не звучало весело.

– Увидимся завтра?

– Да. И отныне я не хочу больше слышать об этом ни слова.

Финли печально посмотрел на меня.

– Как скажешь.

По его тону я поняла – он не верит в то, что мы сможем это сделать. Ни капельки. И это разбило мое сердце на тысячу кусочков, ведь обычно Фин так себя не вел. Он просто не был таким. Если возникала проблема, Финли находил решение. Он не соглашался на меньшее.

Над нами повисла тишина. Некоторое время мы сидели молча, пока в реке не зазвучала нежная мелодия.

Пели солнечные карпы кои.

– Звучит как настоящая печаль, – выдохнула я.

– Они передают то, что мы чувствуем.

– Ты боишься?

Он колебался.

– Да.

И, полная ужаса, я поняла, что это правда. Впервые в моей жизни Тираэль Финли Бернетт сдался.

Дидре

В доме Андерсонов царила привычная тишина. Кроме тихих, почти бесшумных шагов Фриды, когда та шла из гостиной на кухню, или минимального шелеста газеты и недовольного фырканья Артура Андерсона, прочитавшего статью о первом министре в «Шотландце», ничего не было слышно. Единственным громким человеком в поместье знатной супружеской пары была я. Я вздрагивала каждый раз, когда выжимала тряпку, и всякий раз, когда швабра скрипела на стеклах, во мне поднималась паника, что появится Фрида и отправит меня домой без оплаты. Я постучала в дверь Мерлина, и это прозвучало как взорвавшаяся бомба.

– Да?

Я вошла в комнату. Рыжеволосый азлат с высокомерными чертами лица смотрел на меня беспокойно, даже взволнованно. Это встревожило меня.

– Чего тебе?

Нахмурившись, я закрыла за собой дверь.

– Прошу прощения. Я просто хотела вымыть окна, если можно.

Как будто в знак подтверждения своих слов, я подняла очиститель и щетку для мытья стекол.

Мерлин поджал губы, продолжая смотреть на дверь.

– Это засада?

– Прошу прощения, что?

– Они хотят убить меня?

– Кто?

– Остальные.

– Я уверена, никто не хочет убивать тебя, Мерлин. – Я подошла к окну и распылила на него чистящее средство. – Что-то случилось? Ты можешь поговорить со мной, если хочешь. – Мои губы растянулись в легкой улыбке. – Изобель всегда говорит, что я похожа на прочный сейф, в котором она хранит свои секреты, ведь знает, что никто никогда не сможет заполучить их.

Я не ожидала ответа. Вот почему была удивлена, когда слова Мерлина нарушили тишину.

– Я чудовище, Дидре.

Капля чистящего средства стекала по окну. Она приземлилась на тыльную сторону моей ладони, когда я оперлась о стекло, чтобы повернуться к Мерлину.

– О чем ты говоришь?

– Я кое-что сделал. Нечто ужасное. – Его подбородок начал дрожать. Все во мне застыло. Неужели Мерлин Андерсон был на грани того, чтобы заплакать? Он судорожно хватал ртом воздух. – При этом я никогда не желал… я только хотел…

– Мерлин. – Я отложила набор для уборки и пересекла комнату. Опустилась на стул рядом с его кроватью. Я не знала, куда девать руки, поэтому засунула их себе под бедра. – Не хочешь сказать мне, что тебя беспокоит?

Кожа вокруг его глаз покраснела. Все в лице Мерлина дрожало. Это шокировало меня. Юный Андерсон поднял свою бледную, большую руку, водя ею по груди. Его адамово яблоко подпрыгнуло.

– Я предал Бригитту. – Он прикусил нижнюю губу. – Она подарила мне жизнь, а я нарушил ее закон.

– Мерлин… – Я нахмурилась. – О чем ты говоришь?

Его взгляд все еще был прикован к потолку. Дрожа, Мерлин выдохнул.

– Я переспал с женщиной.

Я в ошеломлении уставилась на него. Он всхлипывал, но я могла только сидеть в недоумении и моргать.

– Это тебя расстраивает? – Андерсен обхватил руками свой длинный торс и раскачивался взад и вперед. – Мерлин, эта глупая идеология давно устарела! Вряд ли хоть один эмпат до сих пор живет по этим обычаям. И я уверена, что Бригитту тоже совершенно не волнует, с кем и когда ты развлекаешься. Если бы это было проблемой для вашей богини, она бы превратила жизнь некоторых азлатов в ад. – Коротко рассмеявшись, я встала. – Особенно Эмилля.

Мерлин выпрямился. Он опустил свои длинные ноги на переднее сиденье и прижал руки к горлу, как будто боялся, что ему вот-вот перестанет хватать воздуха.

– Мои родители…

– Они не могут диктовать тебе, как жить. – Манипулятивное влияние Андерсонов на их сына глубоко потрясло меня. – То, что они хотят, чтобы ты жил воздержанно до брака, не означает, что ты должен этому следовать. Твое тело принадлежит тебе. Ты можешь делать то, что считаешь нужным.

– Но это было неправильно. – Мерлин уже начал задыхаться от отчаяния. – То, что я сделал, это… это было просто неправильно. Вот почему я попытался исправить ошибку, но теперь другие думают… они думают, что я монстр.

– То, что у тебя был секс, неправильно? – Я нахмурилась. – Почему?

– Потому что… потому что я…