Отравленные корни (СИ)

— Ненавидит? — он помнит объятие князя и то, что его жена вовсе не сопротивлялась.

— Темные не умеют любить, — отрезает светлая. — Им ведома похоть, желание, страсть, безумная жажда, но не любовь. И теперь представь, каково ей там. Одной. Среди тех, кто к ней в лучшем случае равнодушен. Каждый день она борется…

— А если нет?! — он озвучивает свой самый большой страх. — Если Тьма уже ее поглотила?

— Ты веришь, что это возможно? Веришь, что она стала темной окончательно?

Он молчит долго, вглядываясь в теплые глаза, а потом качает головой.

— Нет. Тэль никогда бы не сдалась… Она нашла бы выход. Но…

Оливия накрывает его рот рукой.

— Не смей. Тьму можно или принять, или истребить. Если не можешь уничтожить — смирись с тем, что она есть. Прими ее. Тогда она перестанет убивать тебя. Выбери свой путь. Ты либо убьешь княгиню, и Тьму в ней, либо должен поверить в нее. В то, что она еще может вернуться… Пусть даже такой, какой стала.

— Как? — выдыхает он, когда она убирает ладонь с губ.

— Не знаю, — волшебница пожимает покатыми плечами. — Тебе решать, как и что выбирать. Сделаешь выбор — выживешь, затянешь — даже Илей тебя не спасет…

…Олеж тяжело встал и добрел до яблони, рухнул на землю, прислонившись спиной к стволу. Выдохнул. Тогда он выбрал. Не сразу. И решение далось совсем нелегко. Но с тех пор он ни разу о нем не жалел.

— Спасибо, — шепот едва различим, но она услышала и кивнула.

— Брасиян будет в бешенстве, — Оливия протянула яблоко ему.

— Тогда стоит позлить его еще немного.

Он с удовольствием занялся плодом, под завязку накаченным магией. Силы восстанавливались буквально за секунды.

— Что ты задумал?

— Мне нужно увидеть сына княгини. Ты же знаешь, где его держат.

Взгляд она не отвела, только покачала головой и вздохнула.

— Он будет в бешенстве…

Узкая ладошка легла ему на запястье, и мир снова перевернулся…

Глава 8

Холодный ветер гнул деревья и гнал облака по небу. Сыро, холодно, противно, как и должно быть поздней осенью. Почему-то в Гленже времена года всегда ощущались ярче, контрастнее. Их смену не смягчало магическое поле, оно же не вызывало здесь непредсказуемых бурь и перепадов температур.

Олеж смотрел на ферму с пригорка. Обычная каменная мельница, дом рядом с ней, поле со скошенной пшеницей, раскисшая дорога и деревня вдалеке. Местный мельник предпочитал уединение. И никого из трех ближайших деревень его привычки не смущали.

— Жалеешь? — Оливия осталась с ним, договорилась с няней, чья фигура в темной накидке уже виднелась на полпути от мельницы. Рядом с ней двигалась еще одна. Маленькая и тоже в темных одеждах.

— О чем?

— Что мы пришли сюда.

— Пока нет…

Волшебница протянула плетеное колечко из лоскутков кожи и травинок.

— Ты просил…

— Спасибо.

Тоненькое колечко, которое ему подошло бы на большой палец, скользнуло в ладонь.

— Перестраховщик… — мягко укорила светлая, но в голосе ее вовсе не звучало неодобрение.

— Лучше так.

Колечко было теплым, мягким, каким-то даже бархатистым. Ребенку должно быть в пору.

— Ты не причинишь ему вреда.

— Не уверен…

Он встал и направился навстречу, женщина — специально обученная волшебница — отстала и осталась в стороне, зорко наблюдая за ним. А мальчишка подошел ближе и остановился только в паре метров. Поднял взгляд. Темно-карие глаза. Черные волосы. Светлая кожа. Высокий рост для его лет. Худоба. И странное едва уловимое сходство с отцом — князем.

Маг присел на корточки, чтобы разница в росте не так мешала. На него смотрел мальчик. Обычный ребенок, каких можно встретить где угодно. Его аура отличалась от человеческой. Более темная, тяжелая, но не агрессивная. Потенциальный темный. Истинный. Еще один за столь короткий срок.

Как правило, потенциальные истинные рождаются раз в столетие. Примерно. Один темный и один светлый. И никогда еще двое возможных носителей одного Абсолюта не появлялись почти одновременно. Зачем кому-то мог понадобиться еще один темный, если уже наличие его отца расшатывало равновесие? Ивару Шеруда было сорок четыре, когда он погиб. Его сыну еще не исполнилось трех. Разница чересчур мала. Такая концентрация Тьмы, если еще учесть немалую склонность Афии, могла окончательно склонить весы в сторону одного Абсолюта. Юту не сдержали бы, и тогда… Зачем?

Олеж вглядывался в ребенка и пытался понять, что чувствует. Злость? Разве что на себя. Ведь мальчишка мог быть и его сыном. Возможно. У магов сложности с заведением потомства. Для появления ребенка нужно, чтобы в одном месте встретились не только его родители, но и подходящее время, энергетические потоки и обоюдное желание. Редко бывает так, чтобы будущий маг оказался нежеланен. А здесь получилось… Как?