Отравленные морем (СИ)

Размышляя каждый о своём, мы повернули обратно к порту и шумным улочкам Пицене. На постоялом дворе стоял дым коромыслом. В зале было так тесно — яблоку негде упасть! Манриоло ввинтился в толпу у стойки, чтобы найти хозяина, а я отошла в сторонку, пропустив запыхавшуюся разносчицу с подносом, и огляделась. За отдельным длинным столом я увидела синьора Алонзо с помощником в компании каких-то важных господ. Уж не капитан ли той каракки сидел напротив него? Пожилой седоволосый синьор был очень похож на венеттийца. Об этом говорила и его солидная неброская одежда, и энергичная манера речи. Его спутники выглядели попроще и больше помалкивали. Может, охранники? Зато синьор Алонзо, как всегда, болтал за троих: речисто блестел зубами, улыбался, постоянно подзывал разносчиц, требуя то жаркого из козлятины, то ветчины, то новый кувшин вина. Похоже, все они отлично проводили время.

— Я, пожалуй, подсяду к ним, чтобы узнать, чего нового, — сказал Манриоло, внезапно появившийся рядом со мной. — А ты, если хочешь, поднимайся наверх. Здесь всё забито, но мне удалось сторговать одну комнату. Хоть сегодня выспимся как нормальные люди, в нормальных постелях! Господь свидетель, мне надоело складываться, словно нож, чтобы впихнуться в тот сундучок, который синьор Алонзо гордо называет каютой! И я устал засыпать на палубе под храп Бариля! Этот парень так рычит во сне, словно воображает себя медведем!

Я невольно засмеялась, взяла ключ и отправилась наверх. Мне тоже хотелось узнать новости из Венетты, но в свете нашего последнего разговора напрашиваться в компанию к подвыпившим господам было бы верхом глупости. Потом не оберёшься проблем, даже если Манриоло поклянётся перед всеми, что я его родная жена! Так что я смирилась и пошла готовиться ко сну.

Комната с низкими темными балками под потолком встретила меня тишиной и покоем. Снизу отдалённо долетали всплески голосов и звон посуды. Постель выглядела вполне удобной, а в умывальнике была вода. Что ещё нужно усталому путнику? Охапка сена на полу, накрытая одеялом, видимо, предназначалась для Манриоло. Хмыкнув, я раскрыла окно. Где-то вдалеке брехали собаки. Скользкий рыбный запах, ударивший в ноздри, на миг заставил меня вспомнить о Перне. Здесь было так же спокойно и тихо. Громкие события, бушевавшие в Венетте, Фиеске, Медиолане и Эттуро, обходили этот городок стороной. В местечках вроде Пицене оседали люди, которым больше нравилось быть зрителями происходящих где-то событий. «Идеальное место для тех, кого потрепало жизненным штормом», — подумала я про себя. Потом забралась в пахнувшую лавандой постель и решила хотя бы на одну ночь выбросить из головы все тревоги.

Несмотря на усталость, заснуть удалось не сразу. Оказалось, я привыкла к убаюкивающей качке и скрипучей жалостной песне фелуки, и теперь мне этого не хватало. Было душно, голоса посетителей внизу постепенно затихли. Кажется, я задремала… но внезапно чей-что вскрик безжалостно вырвал меня из сна. Подскочив, я села в кровати. В ушах у меня звенело, посреди темноты выделялся белёсый квадрат окна. Спросонья я не сразу сообразила, кто я и где нахожусь. Голова закружилась, в висках молоточками стучала боль.

Что-то случилось, пока я спала. Что-то плохое. Только не здесь, на берегу, а в море.

Глава 5

— Вероятно, взорвался пороховой погреб, — мрачно сказал синьор Алонзо. Его плечи ссутулились, глаза были в красных прожилках от недосыпа и усталости. — Такое случается. Одной искры достаточно, чтобы угробить целый корабль.

Вечерело. Мы сидели в той же таверне, где помимо нас собралась добрая половина населения Пицене. Солнце клонилось к закату, и пыльный воздух в комнате наискось пронизывали рыжеватые лучи. Сегодня никто не веселился, все были слишком подавлены случившимся. На рассвете венеттийская каракка «Доменико» снялась с якоря с утренним отливом, но не успел корабль скрыться из виду, как на нём громыхнуло, вспыхнуло пламя, и над бухтой потянулись клочья вонючего черного дыма. Солнце, поднявшееся над краем низких холмов, осветило накренившиеся мачты и вздыбленный нос несчастного судна.

— Дьяволово оружие, этот ваш порох, — пробурчал какой-то рыбак, чьи обвислые усы ещё больше подчеркивали скорбное выражение на его лице. — Недаром же от него смердит серой! Я подгрёб на своём баркасе одним из первых, и пускай меня схарчит горлодёрка, если возле обломков корабля не воняло серой, как в аду!

Сразу же, как только столб дыма поднялся над морем, местные рыбаки бросились к лодкам, чтобы попытаться спасти тонувших. Синьор Алонзо со своими людьми тоже участвовал в этом и довольно быстро заслужил всеобщее уважение. Несмотря на неприязнь, я была вынуждена признать, что без вмешательства синьора Алонзо жертв могло быть гораздо больше. Когда случается что-то настолько ужасное, многие люди просто теряются, мечутся туда-сюда, без толку тратя драгоценное время.

Поэтому теперь рыбаки с вниманием прислушивались к его словам:

— Не так-то легко перевозить порох на посудине, слаженной из просмолённого дерева и холста!