Отравленные морем [СИ]

— Эй, ты там жива? — послышался хриплый шёпот. — Вылезать собираешься или нет?

Я ущипнула себя за руку, чтобы проснуться. Этот сиплый голос был мне отлично знаком. В последний раз я слышала его сутки назад, когда Скарпа расписывал прелести наших тюремных застенков. Неужели пескаторо, как верный рыцарь, явился меня вызволять?! Нет, это точно сон!

Потом к приглушённому шёпоту добавился шорох крыльев, и в тесную кладовую, чуть не сбив пару горшков со стены, влетела светлая птица. Пульчино! Обрадовавшись, я кинулась к двери, потом спохватилась, бросилась к леднику и мстительно ухватила хороший ломоть ветчины. В конце концов, мне следовало основательно подкрепиться перед долгим постом у монахинь, а Бонифачо, пожалуй, не обеднеет!

Снаружи уже занималось утро, летом ночи вообще короткие. Густая чернота над крышами сменилась разбавленной синевой, в которой маячили верхушки колоколен. Скарпа ждал нас, чуть не приплясывая от нетерпения.

— Наконец-то! — приветствовал он моё появление, одобрительно покосившись на ветчину.

Кое-как задвинув засов обратно, чтобы до времени скрыть мой побег, мы, пригибаясь, просеменили к забору. Я сомневалась, сумеет ли карлик через него перебраться, но тут в соседнем дворе забрехала собака, и Скарпа, подстёгнутый этим звуком, вмиг оказался на другой стороне. Задыхаясь, мы припустили по гулкой каменной улочке. Пескаторо на бегу пробурчал, что оставил свою лодку на пристани в устье Большого канала.

Только оказавшись на безопасном расстоянии от трактира, я позволила себе перевести дух и поблагодарить Скарпу:

— Спасибо тебе! Как ты меня разыскал?

Он скривился:

— Положим, это был не я, а твой настырный пернатый друг. Бонифачо — жалкий червяк, я давно точу на него зуб, так что решил, что не помешает сбить с него спесь.

Помня о склочном характере пескаторо, я бы не удивилась, узнав, что Скарпа заточил зуб почти на всех венеттийцев!

— Представляю, как ты загорелся, узнав, чем можно ему напакостить!

— Я тлел, — ухмыльнулся шут.

— Всё равно спасибо. Без тебя я бы пропала, — сказала я искренне, и, поскольку Скарпа то и дело поглядывал на ветчину, протянула ему свою добычу. Бывший шут не заставил просить себя дважды. Наверное, он тоже был голоден. Мясо исчезло в мгновение ока.

Пробираясь по светлеющим улицам, мы держали ухо востро, так как в этот час в Венетте бодрствовали только стражники и наемные убийцы. Пока нам везло. Впрочем, к Скарпе, несмотря на его щуплый вид, никто не решался приблизиться. В нём чувствовалась сжатая свирепость, упакованная в слишком мелкое тельце. Один раз нам навстречу выпал из переулка какой-то прохожий в низко надвинутой шляпе, бросил взгляд на карлика — и, деланно насвистывая, поспешил скрыться обратно.

Наконец, мы добрались до баркаса. Теперь можно было вздохнуть спокойно! Вряд ли Бонифачо будет преследовать нас по воде. Я попросила Скарпу отвезти меня в монастырь на Терра-деи-Мираколо, но бывший шут поднял меня на смех:

— Что тебе делать у этих бледных поганок? Там даже воздух прокис давно, на этом острове!

— Есть одно дело.

— Ладно. Только учти, что на твой долг только что наросли жирненькие проценты!

Скарпа оставался верен себе. Ну не может он не съязвить!

Восходящее солнце окрашивало воду в розовато-палевые цвета. Далеко в лагуне черными штрихами виднелись лодки рыбаков, вышедших на утренний промысел. Берег Терра-деи-Мираколо тонул в ленивой дремоте, подёрнутый дымкой. Мы причалили к старым рассохшимся мосткам, привязали лодку. Было тихо. Даже неумолчный хор лягушек, гнездившихся в зарослях тростника, почему-то затих. Меня так убаюкала эта обманчивая безмятежность, что я слишком поздно заметила, как из тумана на нас кинулись несколько мужчин. Резкий окрик Пульчино полоснул по ушам. Поздно! Кто-то сзади крепко схватил меня за локти. Двое других набросились на Скарпу. Тот хищно осклабился, и мне показалось, что зубы в его широкой челюсти стали длиннее.

Я попыталась вырваться, но внезапно узнала бордово-красные цвета дома Граначчи.

— Тише, господа! Нам велено привести вас к хозяйке, — сказал кто-то над ухом. Этот голос я определенно слышала раньше. Вывернув шею, я увидела внушительный нос, длинный подбородок и курчавую седеющую шевелюру, выбивающуюся из-под маленькой алой шапочки. Это был Фабрицио!

Гондольер ничем не показал, что узнал меня, только коротко кивнул:

— Хозяйка просто хочет поговорить с вами. Вам не причинят вреда, если сами не начнёте драку! — сказал он внушительно.

Какая хозяйка? Джулия?!

Предупреждение Фабрицио явно относилось к Скарпе, который, судя по яростному оскалу, собирался дорого продать свою жизнь. Больше всего я боялась, как бы он не вздумал обернуться хищником в присутствии четырех вооруженных мужчин. Только бойни нам здесь не хватало! Я крикнула, пытаясь его остановить:

— Стой, не надо! Это друзья!

— Друзья?! Не из тех ли, что запирают людей в кладовки? — злобно огрызнулся Скарпа, однако внял голосу разума и присмирел.