Отравленные тьмой (СИ)

========== Озерный город ==========

Только что тут, в этих шатких стенах эсгаротского дома, развернулась схватка. Пол залит орочьей кровью, эльфийские стрелы торчат в деревянных стенах и в воздухе висит металлический привкус смерти. Но бой окончен и пронзительную тишину, пришедшую на смену лязгу оружия, нарушает лишь тихое пение огненно-рыжей эльфийки и хриплое надрывное дыхание гнома, умирающего на грубом столе в центре комнаты. Его брата. Единственного. Младшего. Фили и сам не заметил, как перестал дышать, напряженно вглядываясь в лицо творящей свою магию лесной воительницы. В другой ситуации он никогда бы не позволил ей даже прикоснуться к Кили, но сейчас гном со всей ясностью осознавал, что другого выхода нет. Как он мог не заметить? Почему позволил убедить себя, что рана настолько пустяковая, насколько говорил Кили? Ведь младший никогда не признавался в том, что что-то не так. Всегда боялся подвести. Разочаровать… И они поверили. Он. Дядя. Они были слишком заняты тем, чтобы успеть к Горе, пока не вышел срок, и не обратили внимание на то, что молодой лучник стал тише себя вести, все чаще держался за раненную ногу, временами прикусывал губу, сдерживая стоны…

Эльфийку – кажется, ее спутник, тот надменный эльф из Лихолесья, называл ее Тауриэль, – окутало призрачное сияние. Голос, выпевающий слова древнего наречия, становился все громче. Как будто волны тепла и света расходились в стороны по комнате, заставляя верить в лучшее. Надеяться. Фили перевел взгляд на брата. Ранение превратило Кили из молодого жизнерадостного гнома в настоящего призрака – черты заострились, под глазами залегли тени, кожа, особенно по сравнению с густыми черными волосами и щетиной, казалась неестественно белой… Он вгляделся в знакомое до мелочей лицо. Быть может ему показалось, но от пения и действий эльфийки, заговаривающей рану, Кили вроде бы стал выглядеть чуть лучше, дыхание стало спокойнее, бледность отступила. На мгновение, всего на одно краткое мгновение, Фили позволил себе поверить, что все обойдется…

Резко хлопнула наполовину оборванная в пылу схватки ставня. Из углов туманным облаком выполз мрак, и по горнице пронесся порыв леденящего ветра. Голос Тауриэль дрогнул, и через мгновение музыкальный напев превратился в стон боли. Какое-то мгновение она еще пыталась бороться, но противостоящая ей сила оказалась слишком могущественной. Кили выгнулся на столе, сбрасывая удерживающие руки, а от его тела во все стороны хлынул поток неизвестной энергии, сметая все на своем пути. Фили захлебнулся им, разом лишившись возможности видеть, слышать, дышать. На секунду, ставшую вдруг бесконечной, он потерялся в этом непроглядном мраке, а когда смог вздохнуть, перед глазами огненным оттиском отпечаталось:

- Отныне он мой!

Гном открыл глаза, борясь с головокружением. Он не сразу сообразил, где находится, – комната плыла и качалась. Сфокусировавшись он заметил, что Кили сидит на столе, сгорбившись, – рассыпавшиеся пряди черных волос скрывали лицо. Собственная слабость тут же отступила на второй план, и Фили бросился к брату:

- Кили! Как ты? Что это было?

Темноволосый гном не ответил. И не отреагировал на попытки Фили заглянуть ему в лицо. Это было так странно и не похоже на брата, что блондин даже растерялся. А затем слуха гнома достиг тихий стон. Он оглянулся и замер, - Тауриэль лежала у стены. Из уголка побелевших губ по подбородку стекала алая струйка крови. Эльфийка подняла голову, силясь что-то сказать, и Фили в несколько шагов оказался рядом, - все ж она пыталась спасти Кили. Девушка заглянула в глаза гнома помутневшим от боли взглядом:

- Я не справилась… Не смогла…

- Успокойся, - Фили постарался утешить ее, хоть сам не понимал, что происходит. - Все хорошо. Кили же…

- Нет! - Тауриэль вцепилась в плечо гнома. - Это больше не твой брат! Больше нет…

- Что ты такое говоришь? - Фили отпрянул. - Как?

Он оглянулся. Будто почувствовав его взгляд, Кили поднял голову. Черные глаза обшарили комнату, остановились на лице Фили…

- Брат… - темноволосый гном потянул руку, и Фили, не задумываясь, шагнул навстречу, не обращая внимания на слабый протест эльфийки, пытавшейся его удержать.

- Я здесь, Кили. Я рядом, - он приобнял младшего за плечи. - Я с тобой.

- Хорошо… - голос Кили звучал необыкновенно глухо и безжизненно. - Хорошо, что ты рядом.