Отравленный исток

Странно, но путь от Верхней Мелинки до Кирията показался коротким. Дни мелькали один за другим, да и ехать по расцветающим после зимы краям было не в пример радостнее, чем снег ногами месить. Рассветы теперь разгорались гораздо раньше, а закаты гасли позже. Хотелось дышать полной грудью, но неизвестность впереди мешала. Кто знает, что ждёт там, в столице? Лишь бы не пепелище и Кирилл, совершенно обезумевший, посреди него.

Нынче к вечеру видно станет.

Хальвдан в очередной раз взглянул на Младу, что ехала рядом. Всю дорогу она казалась необычайно тихой и задумчивой. Часто касалась висящего на груди знака Рода, и в эти мгновения словно слышала или видела оставленную у миртов Ведану. Протянулась между ними невидимая, но крепкая нить. Не сёстры они теперь друг другу, а некто больший и близкий.

И Хальвдана отчасти пугало то новое выражение глаз Млады, что появилось после обряда. Это была она, и в то же время кто-то другой. И лишь тогда отступали все сомнения, когда на ночных стоянках она смотрела на него поверх огня — и тогда, в его горячих сполохах казалась той же неистовой воительницей, что и раньше. Может, ей просто надо свыкнуться с тем, что случилось. Хальвдан не мешал. Ему достаточно было осознания того, что она принадлежит ему вся без остатка, хоть и остаться наедине получалось теперь очень редко. Да и то лишь тогда, когда Рогл нарочно уходил, давая им побыть вдвоём. Но то небольшая беда. Скоро всё встанет на свои места, коли в Кирияте окажется спокойно.

Рогл тоже старался не слишком донимать девушку расспросами да пустой болтовнёй. Зато обрушивал их на Хальвдана в изобилии. Он будто бы ждал возвращения в Кирият больше всех. Даже странно, коль вспомнить, что в детинце мало кто его любил. Если не сказать, никто. Но это словно в одночасье перестало его беспокоить и расстраивать. Верно, почувствовал свою силу, пусть и дарована она тем, от кого никаких благодатей лучше не принимать.

И чем ближе к столице, тем оживленнее Рогл становился. Сегодня они с самого утра выехали на широкую дорогу, что вела туда прямиком. Вельдчонок приветливо раскланивался едва не с каждым встреченным путником. А те порой поглядывали на него, как на блаженного. Да и Хальвдан подозрительно косился на мальчишку.

— Коли всё хорошо закончится, — первый раз за день заговорил Рогл. — Вернусь к миртам и попрошу у Богши руки Цветаны.

Он мечтательно сощурился на солнце. Даже Млада подъехала ближе, заслышав столь странные для той пропасти, в которой все оказались, слова.

— Не боишься, что Богша тебя взашей выгонит? — Хальвдан усмехнулся самонадеянности мальчишки. — Ты ему и так сильно досадил.

Вельд хмыкнул.

— Это ты ему досадил, — его лицо вдруг посуровело.

— А что, надо было девчонку всё ж прижать на бережку? Думаю, она довольна осталась бы.

Рогл скривился на жестокую насмешку и отвернулся.

— Прекратите, — устало отозвалась Млада.

Хальвдан только руками развёл, мол, сам виноват. Он не хотел рушить надежды вельдчонка, но вряд ли Богша снова будет рад его видеть. Как уж стерпел то, что Рогл, возможно, стал отцом его будущему внуку или внучке — то ведомо лишь самому волхву.

Дальше вновь поехали в молчании. На коротком привале, последнем перед Кириятом, Хальвдан присел рядом с Младой, пока вельдчонок отлучился.

— Ты не захворала? — он убрал с виска Млады выбившуюся прядку.

— А что, похоже? — она подняла на него необычно поблескивающие глаза. — Он жжёт меня, — девушка кивнула на притороченный к седлу Хальвдана посох. — И Кирилл жечь будет ещё пуще. Чую я это.

Млада помолчала и ткнулась лбом в его плечо. Хальвдан обнял воительницу, вдохнул запах её волос, вобравший в себя весеннее солнце и дорожную пыль, но оттого не менее сладкий и дурманящий. Зашелестела трава под шагами Рогла. Мальчишка встал за спиной как будто чуть смущённо: до сих пор ещё не привык к тому, что происходило между ними. Млада нехотя отстранилась.

После короткого отдыха и обедни все снова погрузились на коней. А к вечеру вырос впереди исполинский холм, увенчанный зубчатой короной города. Дорога отдалилась от русла Нейры и устремилась к мосту.

Горожане крутились в вечерней суете, спеша завершить все дела, которые негоже оставлять на потом. Знакомо пахнуло торгом и мокрыми брёвнами мостовой. Хальвдан озирался, стараясь разглядеть черты города, которые, казалось бы, успел позабыть. Рогл тоже вовсю вертел головой. Лишь Млада ехала, накинув капюшон и разглядывая дорогу под копытами мерина. Вдругорядь царапнула тревога: неладное что-то с ней. И чем дальше, тем хуже.