Отравленный памятью

Она тянет ко мне руку, проводит острыми ногтями по обнажённой спине, привлекая к себе внимание. Но я не хочу её — уже не хочу.

— Отдыхай, детка, скоро вернусь.

Она недовольно шипит и садится, и её белая кожа светится на фоне тёмного окна.

— Что с тобой? — бурчит, пытаясь поймать мой взгляд. Это довольно забавная ситуация, которая повторяется в моей жизни с завидной регулярностью. Всё-таки как не объясняй им, что они мне нужны лишь на один раз, многие не хотят до конца в это верить. Думают, наверное, что смогут чем-то удивить, и уж после этого останусь с ними навечно. Такая наивность уже даже не забавляет. — Тебе не понравилось? Я тебе не понравилась?

— Всё в порядке, милая, что ты выдумываешь? — Мне не нужны скандалы, но, наверное, по-другому сегодня не получится. — Ещё слишком рано, зачем поднялась? Утром поговорим, хорошо?

— Ничего хорошего! — вскрикивает скандалистка, спрыгивая на пол, огибает кровать и подбегает ко мне. Она голая, светлые волосы разметались по плечам, а в глазах застыли слёзы. — Зачем ты меня сюда привёз? Чтобы на утро из квартиры выставить?

Ох, очередная ненормальная. И где они этого набираются? В статьях типа «Тридцать три совета по удержанию мужика посредством масла лаванды»?

— Зачем ты всё драматизируешь? — Складываю руки на груди и, покачиваясь с пятки на носок, смотрю на разгневанную подружку. Почему многие так любят всё усложнять? — Я очень устал, правда, сегодня был трудный день, поэтому мне не нужны твои истерики. Если что-то не устраивает, то можешь прямо сейчас собрать свои манатки и проваливать отсюда, пока я окончательно не вышел из себя.

— Да как ты смеешь, чмо лысое?! — кричит почти в ярости, а мне смешно. Держусь из последних сил, чтобы не рассмеяться ей прямо в лицо — не хочу казаться ещё более отвратительным и циничным, чем есть на самом деле. — Думал, попользуешься мною и на помойку выбросишь?

— Даже и не думал тебя куда-то выбрасывать. — Мне действительно непонятно, что в её хорошенькой голове творится. Какая ещё помойка? — Просто разойдёмся как взрослые люди. Тихо и спокойно.

— А если я не хочу? — смотрит на меня печальными глазами и как-то даже съеживается, что ли?

— Не хочешь расходиться без скандала? Я заметил. Так же хорошо всё начиналось. Думал, ты вменяемая.

— В смысле?

— Только последние идиотки скандалят после секса. Всё так хорошо начиналось. Ты миленькая, может быть, я преступил через свои принципы и переспал с тобой ещё пару раз, завтра, например. А сейчас придётся тебя выгнать.

— Нет! — взвизгивает красотка и закрывает лицо руками. Так, ещё немного и она разрыдается, а этого вообще не выношу. — Я не хочу уходить от тебя. Неужели тебе не понравилось со мной? Неужели тебе не понравилось? Мне казалось, у нас был прекрасный секс, ты был доволен же, да? Так зачем расставаться? Могу остаться здесь... 4

Если я когда-нибудь пойму природу такого мазохизма, то стану на одну сотую процента счастливее.

— Слушай, девочка, я не собираюсь с тобой жить. Вообще ни с кем жить не собираюсь, уяснила?

— Это всё из-за неё? Арчи, но ты же не можешь заживо себя похоронить!

Ага, эта, значит, у нас доморощенный психолог. Ума, наверное, в Интернете набиралась.

Она смотрит на меня участливо, как на больного, а мне хочется намотать её светлые волосы на кулак и хорошенько приложить о дверной косяк. Несколько раз медленно вдыхаю воздух, наполняя им лёгкие, в попытке успокоиться. Но если она хоть ещё одно слово в этом направлении скажет, я точно её придушу.

— Так, милая моя, собирай свои грёбаные шмотки и катись туда, откуда пришла. И насрать, что сейчас ночь — вали!

— Ты не можешь так со мной поступить! — вопит, мгновенно превратившись в разъярённую тигрицу. — Я тебе не девка гулящая!

— Когда с первым встречным трахаться ехала, видно, забыла об этом. Проваливай, в самом деле. У меня от тебя голова трещит.

Стои?т, широко открыв рот, и часто-часто моргает. Такая потешная, впрочем, не потешнее десятков других. Иду на кухню, чтобы не мешать ей собраться, наливаю себе виски и через несколько минут хлопок двери — резкий, оглушительный — заставляет на секунду съежиться, но следующим приходит облегчение.

2. Кристина

Сначала до слуха доносится жужжание телевизора, радостный возглас и в завершение — топот маленьких ножек по полу. Обычное утро выходного дня — ничего не поделаешь.

— Мама, мамочка, поднимайся! — Тонкий голосок единственного любимого мужчины врывается в сознание на бешеной скорости, отдаётся эхом и разрушает хрупкие остатки сна. — Там такое! Мамуля, ты ещё спишь, что ли? Вставай, вставай, вставай!

Мой сын возмущён, что позволила себе всё ещё лежать в кровати, когда он проснулся и полон кипучей энергии — хмурит брови, смешно закусывает пухлую нижнюю губу. Он всегда обижается, если встаёт раньше меня, но я настолько устала за прошедшую рабочую неделю, что просто не могу подняться, хоть режь, хоть на части рви. 2

— Что там стряслось? — Стон вырывается из груди, когда я замечаю, что на часах всего семь часов утра.