Отравленный трон

Высокий переливчатый вопль ворвался в ее мысли, заставив Винтер подпрыгнуть от неожиданности, а затем рассмеяться, когда она поняла, что это такое. Она не слышала эти звуки несколько лет, но понадобилась всего секунда, чтобы узнать их. Мальчики-мусульмане опустились на колени в тени деревьев, возвышая голоса в молитвах своему Богу. Винтер встала на цыпочки, ища в их колышущихся рядах Рази, но его там не было. Может, он вообще не вернулся домой? Эта мысль отозвалась такой острой болью, что девочка тут же ее отбросила. Рази никогда не был склонен к молитвам, напомнила она себе. Он конечно же где-то здесь, просто в другой части замка.

Внезапно до нее долетел запах жареной баранины — живот предательски заурчал. Боже правый, до чего ж она голодна! Винтер прервала размышления и отвернулась: желание немедленно попасть на кухню заставило позабыть все остальное.

Статуя Ледяной Госпожи перед кухонной лестницей задумчиво смотрела на лесную тропинку. Несмотря на жару, ее каменное лицо было в инее, а с изящных пальцев свисали маленькие сосульки. Проходя, Винтер глянула на нее с восхищением, как обычно.

Служанки и молочники расставили кувшины с молоком и напитками, горшочки масла и крынки сметаны по всему постаменту, вдоль края платья Ледяной Госпожи. Винтер это напомнило жертвы, которые жители срединных земель приносят своей Деве. Проходя, девочка почуяла острый запах чеддера, и от голода у нее слюнки потекли. Винтер бегом спустилась по темной лестнице в ароматный сумрак кухни, а мусульманская молитва взмывала к солнцу за ее спиной.

Понадобилось время, чтобы глаза привыкли к полутьме. Мальчик-прислужник протиснулся мимо с корзиной лука, но больше никто не обратил на нее особого внимания, так что можно было понаблюдать за этим организованным хаосом с возвышения у лестницы.

О да! Здесь было то, о чем Винтер так скучала. Истинное сердце дома и дух королевства, куда она страстно стремилась.

Все разнообразие рас и религий, составляющих государство короля Джонатона, казалось, воплотилось на дворцовой кухне. Люди с коричневой, белой, кремовой и желтой кожей — все потеют, кричат и носятся туда-сюда. Непрекращающаяся многоязыковая какофония говоров и наречий, жесты и пантомима, соединяющие людей в деятельное, пусть и беспорядочное, единое целое. И в его наполненном паром эпицентре — Марни, громадная, как медведь, с толстыми руками и большими покрасневшими ладонями, ее простодушное лицо, напоминающее по форме луковицу, возвышается над всеми. Она была неизменным центром этого циклона, его вечным двигателем, богиней кухни.

Винтер заглянула за ломившийся от фруктов и овощей стол, поискала взглядом поваренка-вертельщика. Увидела, улыбнулась — и на сердце стало тепло и спокойно.

Вертельщик дичи — самый мелкий из незаметных работников дворцовой кухни. Это паренек, чья работа — поворачивать вертела с цыплятами и дичью, тогда как старшие ребята крутят более тяжелые туши. Винтер видела поварят лет шести-семи, голых из-за жары, в жире и саже, на которых орут, если они отскакивают, когда горячий жир от мяса обжигает им руки. Она вспомнила, как с ужасом наблюдала в одном из центральных замков за поваром, лупившим малыша деревянным черпаком. Кошмарным было то, что мальчик не переставал в это время крутить вертел. Выпучив глаза, он вцепился в ручку и работал, опасаясь, что если мясо подгорит, то наказание будет еще страшнее.

Для Винтер поваренок-вертельщик был основным показателем духа каждого дворца; большинство из них были грязными, избитыми беднягами с ввалившимися глазами.

Поваренок на кухне Марни улыбался, крутя вертел. На руках у него были перчатки, а большой металлический диск на рукоятке вертела защищал от обжигающих брызг. Перемазанная сажей кожа лоснилась от пота и жира, но он был упитанным и веселым, одетым в поварскую форму.

Он слегка наклонился вперед, разговаривая с кем-то — невидимый Винтер собеседник, похоже, сидел на корточках на полу. Мальчик взял у него кусок мела и, не прекращая привычно вертеть мясо одной рукой, написал что-то на каменных плитах. Винтер подалась в сторону и пригляделась. Человек, присевший рядом с мальчиком, склонил темноволосую голову, рассматривая знаки на полу. Он был одет в голубую мантию врача. Хотя Винтер не расслышала его голоса, она увидела, как от его слов на перемазанном жиром личике ребенка засияла улыбка гордости.

Подошедшая девочка поставила рядом с поваренком стакан молока и тарелку с хлебом и сыром. Малыш потянулся было за едой, но доктор остановил его, перехватив ручку ребенка своей смуглой ладонью. Он повернул голову к служанке, и сердце Винтер подпрыгнуло — она узнала этот профиль. Рази!

— Ты вскипятила молоко, как я просил, Сара?

Девочка кивнула.

— Именно вскипятила, не просто подогрела? Дождалась пузырьков, сняла пенку, так что все вредные соки исчезли?