Отражаясь в людях: почему мы понимаем друг друга

Однажды вечером я проводил эксперимент с четвертым или пятым добровольцем. Это была женщина- правша двадцати одного года. В какой-то момент она пожаловалась на головную боль. Я спросил, не прекратить ли эксперимент. Она ответила, что может продолжать, - ведь ей нужно было только смотреть на картинки, возникающие на мониторе. Когда мы закончили, я задал ей несколько вопросов. Она сказала, что на протяжении эксперимента (двенадцать впрыскиваний и сканирований - это примерно три часа) головная боль у нее все усиливалась. Судя по ее описанию пульсирующих болевых толчков, это была мигрень. Она сказала еще, что перед тем, как заболела голова, у нее ненадолго помутилось в глазах. Подобная «аура» - классический симптом мигрени. Женщины страдают мигренью чаще, чем мужчины, и она сказала, что у нее не первый раз так болит голова. На основании этих жалоб мы направили ее в неврологическую клинику университета, где детальная неврологическая история ее проблем с головной болью подтвердила, что она подвержена мигрени.

Я сделал подробные записи о том, что случилось и когда. Анализируя данные ПЭТ, я прежде всего, как требовал наш обычный статистический протокол, поинтересовался изменениями кровотока под воздействием различных зрительных раздражителей. У всех предыдущих испытуемых в этом ПЭТ-эксперименте было зафиксировано существенное увеличение кровотока в нижней височной коре при разглядывании повседневных предметов сравнительно с другими зрительными образами. У женщины с мигренью, однако, я не увидел никакой разницы в кровотоке между различными экспериментальными ситуациями - разительный контраст с отчетливыми эффектами, наблюдавшимися у предыдущих испытуемых!

Я «возложил вину» на мигрень, но не знал, как проверить эту гипотезу. Поскольку это был мой первый ПЭТ-эксперимент и у меня не было опыта анализа необычных данных, я обратился к моему коллеге и наставнику в сфере нейровизуализации Роджеру Вудсу - неврологу, разработавшему целый ряд аналитических методов нейровизуализации. Когда я обрисовал Роджеру ситуацию, он сказал: «Давайте-ка посмотрим на преобразованные первичные данные». Краткое разъяснение насчет данных ПЭТ: первичные данные - это в основном цифры, соответствующие количеству радиоактивных событий, зафиксированных сканером. Преобразованные первичные данные, как правило, не имеют особой ценности, поскольку фактически сводятся к размытым мозговым образам в серых тонах. Даже опытный мозговой картограф, скорее всего, не увидит разницы между двумя такими изображениями. Чтобы выявить даже существенные перемены, необходим статистический анализ, выполняемый компьютером. Поэтому, когда Роджер предложил взглянуть на преобразованные первичные данные, я был несколько озадачен. Ведь я не увидел ничего примечательного в результатах статистического анализа, который представляет собой куда более мощный инструмент, чем человеческие глаза. Что мы сможем увидеть в преобразованных первичных данных? Разумеется, я ошибался. Роджер составил из двенадцати образов сканирования испытуемой с мигренью, которые я получил, своего рода мультфильм. При его просмотре любой мог увидеть, что области в задней части мозга после шестого сканирования стали намного темнее, а это означало существенное ослабление радиоактивного сигнала, улавливаемого сканером, и существенное уменьшение кровотока в этих областях мозга. Не будь это уменьшение весьма существенным, оно не было бы так хорошо различимо невооруженным глазом. И действительно, последующий количественный анализ показал сокращение кровотока в потемневших областях (в задней части мозга женщины с мигренью) примерно на 40 процентов. С шестого сканирования по двенадцатое (последнее) темная зона неуклонно распространялась с задних областей мозга на передние, становясь все больше и больше. При просмотре этих картинок на манер мультфильма зрительное впечатление было очень отчетливым.

Мы с Роджером мгновенно поняли, что счастливая случайность, позволившая нам сделать это наблюдение, почти в одночасье разрешила спор о патофизиологии мигрени, занимавший неврологов и их пациентов на протяжении полувека. В этом споре было два главных лагеря. Одни считали, что мигрень - прежде всего проблема сосудов. По не слишком понятным причинам (хотя предположений было немало) кровеносные сосуды во время приступа мигрени сначала сужаются (отсюда - симптом «ауры»), затем расширяются, вызывая боль. В другом лагере полагали, что первопричина мигрени - нейронная дисфункция (так называемая распространяющаяся депрессия, впервые наблюдавшаяся у лабораторных кроликов). Это явление, которое в первый раз было описано в 1944 году, представляет собой резкое, но, к счастью, преходящее снижение электрической активности в коре головного мозга. Оно распространяется по коре, захватывая смежные области¹²⁴.