Отражение бабочки

— Как зовут соседку? — спросил Федор.

— Мария Станиславовна. Из первой квартиры.

— Когда вы съехали оттуда?

— Спустя пару месяцев.

— Куда?

— Я взял кредит в банке и купил квартиру.

— Вы женаты?

— Нет.

— Что из ценных вещей пропало из съемной квартиры?

— Почему вы решили, что пропало? — не сразу спросил Сницар.

— Так пропало или нет? — Капитан сделал стойку, мысленно поздравляя Федора за удачный вопрос.

— Я не хотел бы… — Сницар смотрел в стол. — Понимаете, я не имею претензий.

— Что это было?

— Подвеска восемнадцатого века, итальянская. Наше семейное сокровище, мама мечтала подарить невестке. Платина, сапфиры и бриллианты. Восемь крупных сапфиров, замечательный дизайн. Очень дорогая. — Он помолчал. — Понимаете, этот мужчина, потом подвеска… Я действительно почувствовал облегчение! Это было как…

Он замялся.

— Как точка? — подсказал Федор. — Финита.

— Именно. После этого ни сожалений, ни надежд, что наладится, ни долгов. Со мной тоже не сладко, поверьте. Я педант, терпеть не могу беспорядка… Когда я обнаружил, что подвеска исчезла, я подумал: «Теперь все». Расплатился. Брать чужое отвратительно, такое нельзя простить.

— Когда вы обнаружили пропажу?

— Когда вернулся из командировки. В конце августа. Кажется, двадцать девятого. Это можно уточнить.

— Вы пытались найти подвеску? В скупках, ломбардах?

— Нет. Просто вычеркнул из памяти и постарался забыть. Это было вроде платы за глупость. Я ведь с самого начала знал, чувствовал, что не надо.

— Вы сказали, что были в командировке. Где именно?

— В Зареченске в основном. Оттуда было несколько выездов в другие районы, я, кажется, упоминал. Я там консультировал. Все это, естественно, задокументировано.

— Где вы жили в Зареченске?

— В комнате-бытовке при районной больнице. Питался в кафе по соседству. — Он усмехнулся. — Экономил.

— Так он убийца или не убийца? — недоуменно спросил Савелий. — Коля?

— Я тебе что, экстрасенс? — с досадой буркнул капитан. — Не знаю. Будем работать. Мужик не дурак, связался с богемой, не рассчитал сил. Знаю я таких, отличников по жизни. Зануда, порядок он любит. Опять-таки мама… Как он сказал? Назидала? Во-во. Назидала по мозгам. Типичный маменькин сынок, а тут вдруг такое чудо, как певичка из «Прадо». Вот он и сорвался. Добром такие связи не кончаются.

— Ты думаешь, это он ее убил? — спросил Митрич. — За измену?

Капитан пожал плечами.

— Мне он понравился, — сказал Федор. — Сильный, уверенный в себе человек, вполне искренний, с моральными устоями, не терпящий лжи. Которому не повезло с подругой. Не первый и не последний. Не думаю, что он убийца. Не вижу мотива. Такие, как он, сначала семь раз отмерят.

— А то, как он вывернулся наизнанку, ничего? — вскинулся капитан. — И такая, и сякая, и мужиков водила… Нюни распустил! Сильный!

— Согласен, — сказал Федор. — Он не из тех, кто говорит о себе. Он был потрясен, узнав об убийстве, это была реакция. Мне кажется, он говорил не столько нам, сколько себе, подводил итоги.

— Ой, вот только не надо этой мути! Реакция, подводил итоги, теперь пойдет и повесится!

— А может, он оправдывался? — заметил Митрич. — Совесть мучит, вот и разговорился.

— В это я готов поверить. Пускал дымовую завесу.

— Не вижу его убийцей, — сказал Федор.

— Конечно, на лбу не написано.

— А кто же тогда? — спросил Савелий. — Если не он?

— А что в твоих книжках? — спросил капитан язвительно. — Певичка из шалмана, полно мужиков, беспорядочные связи, сперла украшение…

— Какое украшение?

— Семейное. Его мама хранила для невестки, а она сперла.

— Доказать надо, — заметил Федор. — Неизвестно, кто спер. Может, тот тип, которого видела соседка.

— Ты сказал, Федя, он семь раз отмерит… А если он не хотел убивать? Ты сам говорил, что убийство было спонтанным… В смысле, может, он убил случайно?

— Я не сказал, Савелий, что убийство было спонтанным, я предположил. Гипотетически. Посмотрим.

— Может, не может… Не надоело? — Капитан хлопнул ладонью по столу. — Жрать охота, между прочим. А ты, Философ, тоже! Искренний, с моральными устоями… Разлился тут соловьем! Какие, к черту, моральные устои, если какой-то хмырь тянет твою бабу! А то мы не знаем.

Ему никто не ответил. Пауза затягивалась.

— Я мигом! — очнулся Митрич и убежал.

— А кого видела соседка? — спросил Савелий.

— Мужчину, которого приводила Лера, когда Сницара не было дома, — терпеливо объяснил Федор.

— Любовник? — ахнул Савелий. — У нее был любовник? Сницар знал?

Капитан посмотрел на потолок, сделал над собой усилие и промолчал.

— Знал, — сказал Федор. — И рассказал нам. Иначе мы бы ничего не узнали.

— А как он вообще… Насчет убийства? — Савелий сгорал от любопытства.

— Ты имеешь в виду, как он воспринял убийство Леры?

— Ну… Да!

— Очень удивился. Он был уверен, что она в Германии.

— А ее подруга, которая умерла? Он был с ней знаком?

— Был. От нее он узнал, что Лера уехала.

— Может, хватит? — рявкнул капитан. — Уши вянут, честное слово! Игры они затеяли, шарады, вопросы-ответы! Сказал же, работаем. Все! Меняем тему.

— А та женщина, самоубийца, ты, Коля, говорил, ждешь анализа… Она что, наркоманка? А наследники объявились?