Отражение нарцисса (СИ)

— Нет, ее можно оформить, но это займет некоторое время. Не думаю, что твоя Мел успеет выйти замуж, полтора года точно не понадобится.

— Нужно поспешить, — нахмурился Лео.

— Что за шум внизу? — насторожился Лукас. — Я пойду посмотрю.

Леонидас вернулся с работы чуть раньше запланированного в раздраженном состоянии. В компании все только и говорили об эксперименте доктора Альбьери — эта тема в одночасье стала самой обсуждаемой в Бразилии, да и во всем остальном мире люди не остались равнодушными к сенсации.

— Это же черт знает что! — вслух возмущался Леонидас, заходя в дом. — Я всегда знал, что Альбьери не в себе, но чтобы пойти на такое!

— Папа, может быть, это всего лишь газетная утка? — предположил Эдуарду.

— Зная Альбьери, я ничему не удивлюсь. А где все? — он окинул взглядом гостиную. — Иветти, Далва!

— Львеночек, — прибежала Иветти из кухни, — прошу тебя, только не волнуйся!

— Иветти, когда ты так говоришь, это значит, что нужно доставать сердечные капли! Что случилось, выкладывай сразу, не томи!

— Сеньор Леонидас! — показалась в гостиной заплаканная Далва. — Диогу вернулся!

— Что?! — лицо главы семейства перекосилось от потрясения.

— Папа, не слушай Далву, — вмешался Франсишку.

— Он здесь, в нашем доме! — восклицала служанка.

— Вызовите, кто-нибудь, «скорую» для Далвы, — попросил Леонидас домочадцев.

— Не нужно «скорой», — сказал спускающийся по лестнице Лукас. — Папа, приготовься к очень неожиданной новости.

— Да говорите уже, у меня от ваших загадок скорее инфаркт случится, чем от самой новости! — разозлился Феррас-старший.

— Ты знаешь, чей клон создал Альбьери?..

Вместо ответа к перилам из комнат вышел Лео, облокотился на ограждение и посмотрел вниз, прямо на Леонидаса. Мужчина обомлел, увидев покойного сына вновь живым. Нет, в эту секунду он не думал ни о каких клонах, экспериментах — никто не стал бы об этом думать. Это был Диогу, точно такой же, каким он запечатлелся в памяти безутешного отца, лишь выглядел так, как если бы он родился в другом времени. Снова перед глазами встали роковая ссора, звонкая пощечина и дубовый гроб посреди безлюдной церкви. Леонидас отдал бы все, чтобы переписать те дни на чистовик, чтобы проклятый вертолет никогда не взлетал, чтобы не видеть ни похоронной процессии, ни опустевшей комнаты с вещами, к которым никогда больше не притронется их хозяин. И вот он здесь, из плоти и крови, стоит двумя ногами на балконе отчего дома, но… он ли?

— Святые Небеса… — единственное, что смог вымолвить Леонидас.

— Мальчики, бегом принесите отцу воды! — скомандовала Иветти. — Львеночек, пожалуйста, присядь, успокойся, все хорошо!

— Иветти!.. — чуть дыша, проговорил он.

— Ладно, я пойду, — смутился Лео и направился к выходу.

— Постой! — окликнул его Леонидас и, с трудом поднявшись на ноги, сделал несколько медленных шагов навстречу двойнику Диогу. — Фантастика! Абсолютная фантастика! Мой сын…

Лео растерянно смотрел на него и переводил взгляд то на Иветти, то на Лукаса, то на стоявшую поодаль в священном трепете Далву, будто спрашивал их всех, что ему надлежит делать в такой ситуации. Леонидас подошел к нему, обнял так крепко, как только мог, и расплакался самыми искренними слезами, какими плакал раз в двадцать лет. Ни у кого из присутствующих не хватило духу потревожить эту трогательную картину даже шорохом.

***

Кое-как справившись с сильнейшими эмоциями, Леонидас вечером того же дня собрал дома семейный совет, на котором рассчитывал разобрать сложившуюся ситуацию по полочкам. Он нацепил очки для пущей важности и расхаживал туда-сюда мимо жены и сыновей.

— То, с чем мы столкнулись, это совершенно беспрецедентный случай, — изрек глава семейства. — Нам необходимо срочно решить вопрос с семейным статусом мальчика.

— Папа, вот-вот разгорится мировой скандал, ты предлагаешь прямо сейчас выдать этого парня с головой общественности? — возразил Лукас. — Я вообще предложил ему уехать из Бразилии до тех пор, пока переполох не стихнет.

— Лукас, ты эгоист! — возмутился Леонидас. — Эгоистом был, эгоистом и остался! Даже на пятом десятке ты умудряешься ревновать отца к брату. Он такой же мой сын, как и вы трое, как и Диогу, у него должны быть все права!

— Львеночек, но как же Деуза? — удивилась Иветти. — Она его мать, у Лео есть свидетельство о рождении, неужели ты хочешь переписать его?

— Верно! — подхватил Эдуарду. — Я не силен в семейном законодательстве, но подозреваю, что придется вписывать имя покойной жены папы в его свидетельство о рождении, ведь любой анализ ДНК покажет полную идентичность с Лукасом, а мать Лукаса известна.

— Должен быть выход! Я видел, как он бедно одет, наверняка не образован и живет совсем не в тех условиях, в каких привыкли жить другие мои сыновья. Я не могу этого так оставить!

— Папа, ты собираешься тащить его в нашу семью? — с недовольством спросил Лукас. — Как бы то ни было, Лео нам чужой человек, он всю жизнь прожил в другом окружении.

— Не чужой! — возопил Леонидас. — И говорить так не смей! Плевать я хотел, клон или не клон, это мой сын, и точка!