Отражение предназначения

Издавая кряхтение, похожее на стоны, кикимора вывалилась на песок, подгоняемая длинными копьями с противоположной стороны арены. Оказавшись за клеткой, тварь судорожно глядела во все стороны всеми своими глазами. Его покрытый шипами панцирь дрожал и скукожился, а передние лапы закрыли голову словно щитом. Народу не понравилось трусливое поведение твари. Они требовали тыкнуть его, ударить, сжечь, хоть что-то, чтобы тот начал двигаться.

«Он напуган… Здесь слишком шумно и он оторван от своей колонии», — понимал поведение инсектоида ведьмак. «Это хорошо… Значит Цири пока ничто не угрожает».

— Гляньте, чудище боится Фальку! Вот же убогое создание!

— Разрежь его на куски, Фалька!

— Да! На куски!

— Фалька! Фалька! Фалька! — вновь начался гомон.

Геральт заметил, как организатор еще раз подал сигнал своим людям снизу. Только благодаря огню удалось разбудить кикимору. Да и то лишь на время. Инсектоид просто отошел от языков пламени брошенного огненного коктейля.

— А-ха-ха-ха, укрылся! Вот же мямля-тварь попалась!

— Небось еще обосралась там!

— Ууу! — прошла волна негодования по трибуне.

В отличие от всех остальных Геральт наоборот радовался, что кикимора бездействует. Если так продолжится, то никакого боя не будет. Да, если сама Цири не нападет на него, не забывал об этом ведьмак. И кикиморе уже ничего не останется, как защищаться. К удивлению ведьмака, Цири сделала то, что он боялся увидеть.

«Цири… Зачем? Чего ты добиваешься? Ищешь боя? Ради… монет?», — гадал Геральт, не совсем понимая мотивов Цири.

Она без каких-либо колебаний рванула к кикиморе. Инсектоид учуял ее лишь в последний момент и попытался отпрыгнуть в сторону, но не успел. Острый клинок без труда разрезал несколько шипов на панцире. Пропитанные кровью и потом пески арены окрасились зеленой вязкой жидкостью. Зрители пришли в восторг, смотря на беззащитное избиение омерзительного существа. Девушка продолжала одну серию ударов за другой, ловко уворачиваясь от всех выпадов кикиморы.

Тем временем за несколько минут боя в активном темпе инсектоид успел потерять парочку конечностей и получил ужасные раны. В то время как Цири оставалась невредимой. Стало очевидно, твари не по зубам эта слишком увертливая девушка.

Геральт немного успокоился, видя, как уверенно держится в бою Цири.

«Истинная ведьмачка», — позволил себе мысленно улыбнуться ведьмак.

Все-таки обучение в Каэр Морхене не прошли даром. А учитывая, что она участвовала в таких боях все это время, то и вовсе не удивителен ее прогресс. Ее уже нельзя было называть зеленым новичком. Вот только у Геральта, глядя на ее действия, не покидало странное чувство: на его взгляд, она вообще не задумывается об опасности и не раз находилась на грани получить серьезное ранение. Отвлекись она чуть-чуть или не успей увернуться, то смерть стала была реальностью. Чутье указывало, будто ее не волнует, умрет она или нет. Важен только сам бой.

Кикимора уже едва держалась на оставшихся лапах, но пока не собиралась умирать. Слишком увлекшись, Цири чуть было не пропустила неожиданный удар хвостом. Жало инсектоида прошло рядом с головой, отрезав клочок волос. Однако и тут он не преуспел. Круто развернувшись, девушка в прыжке вонзила меч сверху вниз прямо в его голову. Издав пронзительный писк, инсектоид погиб в тот же миг, когда сталь прошла насквозь. Только оставшиеся конечности задергались от остаточного рефлекса.

— ДА! — взорвались криком трибуны.

— И всё?! Как-то быстро и легко.

— Ха! Может, они не такие уж и страшные, а? — пошли разговоры среди зрителей.

— Верно-верно. Можно было и кого-нибудь пострашнее выставить вместо этой букашки.

— Эх, черт! Надо было ставить на нее, а ведь обещали настоящего монстра. Тьфу! — краем уха подслушал разговор соседей рядом Геральт.

«Она цела. Не получила ни царапины», — обрадовался Геральт, как раздался голос ведущего.

— Вы думали, на этом все? Конечно, нет. Эта тварь была слаба. Мы слишком долго держали ее в темнице. И просто решили выкинуть, скажем так, для разогрева перед главным боем. Сейчас посмотрим, как справится наша Фалька сразу с тремя! Более молодыми и быстрыми особями.

На арену со стороны прохода клетки выбежали три кикиморы. Размерами они были поменьше мертвого, но более быстрые, резвые и агрессивные. Первым делом они принялись жрать тело своего собрата. Насытившись его плотью, они втроем издали оглушительный писк, будто оплакивая его.

«Это плохо…», — не на шутку взволновался Геральт и побежал вниз.

Мало кто знает, но кикиморы, живущие колониями, образуют сильнейшую ментальную или феромонную связь между каждым инсектоидом в своей колонии. Эту связь можно сравнить с родственными узами на инстинктивном уровне, но более сильной, чем в человеческом понятии.

Не раз было замечено, как на поле боя, кикиморы пытаются излечить раненого сородича, а если он умирает, съедают его плоть. Его феромонные железы, выпускаемые после смерти, действуют как сильнейший адреналиновый наркотик. От адреналина насытившиеся кикиморы становятся в несколько раз опаснее.